Между небом и землей (СИ)

Я зашла на цыпочках в палатку, прохрустев перед входом рыхлым снегом, стряхивая его с кроссовок. Хоть никто не спал, кроме самого Гарри, я всё же старалась вести себя тихо, отыскивая кусок колбасы и хлеба, которые Гермиона стырила вчера при вылазке в город. Снова стон. Голова начала раскалываться от эмоций, которые испытывал Гарри: страх, боль, ярость, ненависть… Я схватилась за стол и стиснула зубы, затем, развернувшись, целенаправленно пошла к постели Гарри. Он спал на нижнем этаже двухъярусной кровати, наверху которой раньше спал Рон. Я присела на корточки возле друга и потрогала лоб, моя холодная ладонь стала медленно его успокаивать, но он все равно метался из стороны в сторону. Будить не было смысла, он точно так же быстро засыпал и впадал в новые смятения.

Гарри, Гарри… Как остановить твои боггарты? Как помочь тебе? Его рука дернулась и едва не съездила мне по лицу, но я успела отклоняться. Теперь я держала его за руку. Позади раздался шорох и негромкий скрип кровати – это Сириус встал сменить меня на посту.

— Если хочешь, поспи еще, я пока не хочу, — прошептала я.

— Да уж, тут поспишь… — немного раздраженно произнес он, подойдя.

Сириус не винил Гарри за ночи без сна, но он и так мало спал, хоть и не будил никого – я чувствовала, как бессонница мучила Сириуса, под его глазами залегли тени. Он, размешивая сахар в кружке кофе, смотрел на меня, держащую руку его крестника. Внезапно на меня повеяло завистью. Я повернулась и неуверенно посмотрела на Сириуса. Он завидовал моему проявлению заботы, относительно Гарри. Не выдержав подобного, я подошла к нему и просто встала напротив, в то время как он продолжал методично ворочать ложкой в кофе, хотя сахар уже давно был растворен. Словно разговаривая без слов, мы просто стояли и смотрели друг на друга, и никто не решался сделать шаг навстречу.

— Что? — спросил он, наконец.

— Не знаю… — тихо ответила я.

Он отвел взгляд через силу, ему так хотелось поцеловать меня, прижать к себе, но он просто развернулся и пошел к столу, на котором стояла тусклая керосиновая лампа. Снова эта нерешительность во мне калечила его душу. Сириус поставил кружку на стол и замер от неожиданности, когда мои руки обхватили его сзади. Этот порыв нежности взорвал нас изнутри, я просто должна была это сделать – так чувствовала. Сириус неуверенно положил свои руки поверх моих.

— Что ты делаешь?... — тихо спросил он, боясь, что я вот-вот оторвусь от него.

Но я молчала, прижавшись щекой к его спине, его волосы щекотали лоб, его запах заставлял дышать прерывисто. Я ощущала, как в нем нарастает протест, хотя душа стремилась к иному.

— Не могу больше так… — шептала я и прижалась еще теснее.

В сердце сомнения, но в действительности я уже не могла представить жизни без него, привычка? Нет, это своеобразная любовь, такая паршивая неправильная любовь. Наконец, я освободила объятия и позволила ему повернуться, опустила взгляд, опасаясь осуждения. Он протянул ладони, от которых пахло недорогим маггловским кофе, к моему лицу, и осторожно коснулся скул. Невыносимая тоска и боль осознания потерянного времени кольнули душу, и из предательских глаз потекли слезы. Я слишком много плачу, эмоции — мой друг и злейший враг.

Что бы не случилось, Сириус всегда примет меня. Его объятия дарили такое необходимое чувство облегчения, оказавшегося таким простым, понятным... И почему я так долго не позволяла ему прикасаться к себе? Неужели совсем потеряла рассудок, отталкивая такого родного, близкого человека от себя, мотивируясь ошибками, за которые я уже сполна поплатилась, но ему-то за что?

Прильнув к его груди, я ощутила биение сердца и вдруг поняла, что за все это время мы практически не оставались наедине, не считая сухих разговоров о крестражах и проблемах Гарри. Как я могла позволить себе утратить эту нежность? Я чувствовала, что Гермиона прислушивается.

— Пойдем на улицу… — сказала я.

— Тебе нужно выспаться, — прошептал он.

Оторвав щеку от теплой груди, я посмотрела в его глаза.

— В последнее время мне достаточно спать только четыре часа в сутки.

— Этого мало.

— Я чувствую себя нормально, может, это как-то связано с силой? — задумчиво произнесла я, ничуть не кривя душой.