Между ненавистью и любовью

— Хочу совместить приятное с полезным, — пожала плечами Джоанна и, войдя в столовую, налила себе чашку ароматного напитка из массивного серебряного кофейника.

— Полагаю, мы останемся в рамках приличия? — сделав глоток, спросила она у мачехи.

— Дорогуша, — усмехнулась Синтия, — можешь в этом не сомневаться!

— Речь, насколько я понимаю, пойдет о коттедже «Три клена»?

— Ты не ошиблась, милочка! Признаться, никак не возьму в толк, почему Лайонел завещал его тебе! Я полагала, что мы с ним обо всем условились.

— Не думаю, что Лайонел принимал во внимание чьи то пожелания, составляя свое завещание, — сухо отрезала Джоанна.

— Разумеется! — сверкнула глазами Синтия. — В противном случае он не выставил бы этого нелепого условия! Бедняжку Гейбриела едва не хватил удар, когда он услышал, что ему придется терпеть такую жену, как ты, еще год!

— В таком случае мне остается пожалеть, что я лишь упала в обморок, а не умерла от нервного потрясения. Моя смерть избавила бы его от многих проблем!

— Какая блажь приходит тебе в голову, дорогуша! — Синтия поджала малиновые губы.

— Но у тебя есть шанс избавить свои уши от моих глупостей, — заметила Джоанна. — Достаточно перебраться в «Три клена»!

— Ты хочешь сдать мне коттедж в аренду? — удивленно вскинула брови Синтия.

— А почему бы и нет?

— Мне казалось, что ты станешь изображать из себя собаку на сене и вставлять мне палки в колеса!

— Строго говоря, коттедж пока не принадлежит мне, — возразила Джоанна. — Он находится в совместном управлении поверенного и сына Лайонела. Надеюсь, они не станут возражать против твоего переселения.

— Гейбриел уж наверняка! — кивнула Синтия. — Он сам выдвинул эту идею. — Она метнула на падчерицу пытливый взгляд из под длинных ресниц. — Тебе он вряд ли об этом сказал. Это было бы нетактично с его стороны при сложившихся обстоятельствах.

Джоанне показалось, что ее сердце пронзила стрела. Собственный голос прозвучал так, словно принадлежал незнакомому человеку и доносился издалека:

— Иными словами, вам удобнее продолжать встречаться, живя порознь. Да, об этом он умолчал.

— Естественно! Он щадит твои нервы, милочка! — пожала плечами Синтия. — Ведь формально ты его жена!

— В отличие от него ты не находишь нужным церемониться!

— Но я же откровенно поделилась с тобой своими планами! — заливисто рассмеялась мачеха.

— А Гейбриелу они известны?

— Вряд ли. Мужчины страшные эгоисты! Ему было бы неприятно узнать, что ты не возражаешь. Полагаю, в глубине души он все еще надеется, что не безразличен тебе. — Она встала. — Пожалуй, сегодня же осмотрю коттедж. Нужно кое что там изменить, купить новую мебель. В первую очередь — большую кровать! Передай миссис Эшби, что я не буду обедать. Пока, душка!

Провожая мачеху невидящим взглядом, Джоанна почувствовала странное напряжение и звон в ушах. Ей следовало радоваться, но вместо этого она испытывала невыносимую боль.

Боже, да я ревную! — догадалась она. Гейбриел действительно мне не безразличен! Как же мне с этим жить?

Она потрясла головой, проклиная себя за упрямство и тупость. Почему я только теперь осознала, что люблю Гейбриела и хочу близости с ним? Даже крах нашего супружества не убил этого чувства! Гордыня и обида на предательство мужа загнали любовь в отдаленный уголок моего сердца, но не смогли разрушить.

И теперь, когда наступило прозрение, Гейбриел закрутил роман с моей мачехой!

Глубоко вздохнув, Джоанна закрыла глаза и попыталась успокоиться. Ей требовалось хладнокровие, чтобы терпеть боль и носить маску равнодушия.

Никто — ни Синтия, ни прислуга, ни друзья и знакомые — не должен догадаться о том, что у меня на душе. И тем более Гейбриел! Да, в первую очередь он! Я заявила, что наш брак распался, и останусь верна своему слову.

Пусть он живет, как хочет! Имеет полное право. А я постараюсь устроить свою жизнь. Так лучше для нас обоих. Потому что надеяться на то, что он полюбит меня, мучительно больно. Я совершенно не готова к ежедневной пытке.

Разумеется, он ляжет со мной в постель, если я предоставлю ему такую возможность, усмехнулась Джоанна. Ведь он не ангел и наверняка хочет взять реванш и доказать мне и себе, что способен разжечь во мне страсть. Но даже если это ему и удастся, все равно ничего не изменится: секс без любви не имеет смысла, это лишь иллюзия подлинного чувства.

Рассудив таким образом, Джоанна с удовлетворением отметила, что поступала правильно, все это время держа Гейбриела на расстоянии.

Она подвела печальные итоги. На протяжении почти трех лет я полагала, что не люблю и не хочу мужа. И только пять минут назад другая женщина, Синтия, открыла мне глаза.

Что ж, подумала Джоанна, как это ни горько, мне не остается ничего иного, кроме как еще год притворяться безразличной к мужу.

Но в глубине души она понимала, что эти двенадцать месяцев станут самыми долгими и трудными в ее жизни.

6