Между ними

— У меня осталось совсем мало времени, а дел тебе предстоит очень много, — она утверждает так, словно я уже дал обещание выполнить, все что она попросит.

Я узнаю, что болеет она уже несколько лет. Улучшение было, но временное, как всегда бывает в таких случаях. А с недавних пор и лечение перестало помогать вовсе. И она боится, что, когда её не станет, некому будет защитить Машу.

Муж матери был какой-то шишкой в одном из многочисленных кланов мафии. Его убили около года назад в одной из разборок. И им с Машей пришлось сбежать из Неаполя бросив дом и все вещи. И скрываться в маленьком городке.

— У меня есть деньги, не много, конечно, но для Маши хватит, нет только надежного человека, кто о ней позаботиться. Ты её старший брат, у тебя не будет проблем с оформлением. Надо вывезти её из страны, здесь небезопасно.

— Мама, — перебиваю я. — Ты понимаешь, что я не могу так быстро принять решение.

— Ты моя единственная надежда, мне больше не к кому обратиться. Родственники мужа, не возьмут на себя воспитание моей дочери.

— Я должен подумать, я не могу ничего обещать.

— Конечно, но учти, время на исходе. Иди, приедешь завтра. Саша пообщайся с ней и поймешь, она не будет тебе проблемой.

Да, точно, вот только этого мне еще и не хватало. Нет, я не против сестры, но какой с меня родитель, ребенок должен жить в полноценной семье. Это я очень хорошо понимаю. На мгновение представил, какую бы семью хотел создать с Юлей. Интересно, а если бы я вернулся домой с сестрой, как бы Юля на это отреагировала. Мама загрузила меня по полной. Даже приехав домой не смог отойти от этого тяжелого разговора.

Вечером в комнату влетает сестренка и зовет на ужин.

— Как прошли твои занятия? — спрашиваю я, спускаясь по лестнице.

— Они всегда проходят одинаково скучно. Каждый уткнется в свой мольберт и молчит. Сегодня был очередной натюрморт.

Маша вздыхает, и по ней видно, что она непоседа и любит двигаться. Сидеть или стоять на одном месте, это не её.

— У тебя завтра танцы, разве, нет? Будет весело, — говорю это ей, чтобы подбодрить.

— Не будет, — обречённо произносит ребенок, останавливаясь в холле.

— Почему? — не выдерживаю я и тоже останавливаюсь.

— Меня там не любят, все девчонки зазнайки и ходят, задрав нос. У них уже своя группа, а я новенькая. И вообще… — девчонка вдруг замолкает, поднимает на меня свои серьезные голубые глаза. — Они считают меня странной, ведь за мной никто не приходит кроме Мими, и на выступлениях тоже никого нет. — Алекс, я — сирота? Да?

— Маша, — я прижимаю её к себе. — Ну, что ты такое говоришь, у тебя есть я.

— Папу убили, мама умирает в больнице, — тихо говорит она. — Ты не думай, я все знаю, я уже взрослая.

На меня смотрят абсолютно недетские глаза, маленького человечка. Она моргает несколько раз, смахивая, стоящие в глазах слёзы. Мне надо подобрать хоть какие-то слова, а я не знаю, что ей сказать. Второй раз у меня нет подходящих ответов. Как ей объяснить? Положение спасает Мими, выходящая из кухни. Судя по всему, она слышала пару последних фраз.

— Александр, Мария, ужин остывает, я не могу начать без вас, пойдемте.

Она подходит, обнимает сестренку. С улыбкой заговорщика уводит её в столовую и по пути спрашивает:

— А знаешь, что у нас сегодня на десерт, tesoro mio?

— Нет.

— Мороженное, твое любимое.

Несколькими фразами девушка отвлекает Машу от грустных мыслей. А потом просит меня рассказать о городе, где я родился и вырос. И я стараюсь преподнести информацию доступно, легко и понятно, а главное интересно. И так незаметно за моим рассказом проходит наш ужин.

— А что вы обычно делаете вечером? — спрашиваю я девочек, когда мы поднимаемся в спальни.

— Смотрим один сериал и занимаемся своими делами, — отвечает Мими, переглядываясь с Машей. — Сериал на итальянском и про подростков, чисто для девочек — добавляет она, как бы намекая не присоединяться к ним. Мари, иди включай, я сейчас подойду.

— Алекс, а ты позже зайдешь ко мне? — спрашивает сестра.

— Да, моя хорошая, конечно.

Когда Маша скрывается в своей комнате, Мими поворачивается ко мне и улыбаясь говорит:

— Александр, обычно, когда Мария засыпает, я иду на кухню пить чай, хотите присоединиться? Поговорим, ведь у вас, скорее всего, есть вопросы. Я могла бы на них ответить.

Она заигрывает со мной, но так тонко, что и не подкопаешься. Нижняя губка смущенно закушена, взгляд не в глаза, а чуть ниже, ресницы трепещут, она словно стесняется. Не дотрагивается, но стоит так близко, что я ощущаю нежный запах легких духов. Подними я ее подбородок пальцами совсем слегка и смогу поцеловать. Одета скромно, ни глубокого декольте, ни коротких юбок или откровенных разрезов, но одежда плотно облегает фигурку, что заметны все выступающие части тела. И они у нее шикарны, есть за что ухватиться.

Я эти женские уловки считываю на раз, два. Но от этого даже становится интереснее. Мими, реально, красивая девка, но что она забыла в должности няни, я не понимаю. Интересно и зачем ей я? Выясню, все выясню.

— От чего же не выпить в столь приятной компании, — улыбаюсь ей в ответ.