Между ними

сдать полиции, показали её другу, который оказал ей медицинскую помощь, а

затем отвезли домой.

– Кейд, – прохрипела она.

– Да, дорогая, это я. Кейд. Я не сделаю тебе больно. Я пришёл узнать, не

хочешь ли ты позавтракать. Я приготовил блинчики, и если ты не

поспешишь, то Меррик всё слопает.

Она заморгала, оценивая эту беззаботную шутку, и тени, окружающие её

разум, растаяли, пока она рассматривала мужчину, стоящего в нескольких

шагах от неё.

Мужчина, который еще недавно выглядел таким угрожающим, оказался

нежным и добрым. Он был крупным парнем. Высокий, худой, но при этом с

хорошо развитой мускулатурой. У него, как и у Меррика, тёмные волосы, но

у Кейда они скорее каштановые, а у Меррика почти чёрные. У Кейда были

голубые глаза, и она нахмурилась, пытаясь вспомнить, какой цвет глаз у

Меррика.

Карие. Темно-карие. Вдобавок к его мрачному виду. Чёрные волосы до

плеч, шоколадно-карие глаза, смуглая кожа и крепкое телосложение. Он был

шире и выше Кейда, что говорит о многом, ведь Кейд был далеко не

маленьким.

Её спасители по праву должны были до смерти пугать её, но с ней они были

добрые и нежные, а она отчаянно пыталась кому-нибудь довериться.

Ее прошлое – страшный пустой лист. Каждый раз её бросало в холодный

пот, когда она пыталась что-нибудь вспомнить. Кто-то пытался убить её. По

утверждению Далласа, она была изнасилована.

Сама мысль о столь ужасном обращении с ней и невозможность вспомнить

всё это стали и благословением, и проклятьем одновременно.

От мысли об изнасиловании желудок скрутило в тугой узел. Её охватила

паника, когда она представила себя, беспомощную, а мужчина навалился на

неё и вынуждал...

Хотя другая её часть была свободна от ужаса изнасилования, Элли не была

уверена, что справится с этим, если всё вспомнит.

– Элли, ты в порядке?

Она оглянулась и поняла, что на лбу выступили капельки пота, а дыхание

стало прерывистым.

– Даллас сказал, что меня изнасиловали, – выпалила она.

Она отпрянула в недоумении, осознав, во что его посвятила, но её мысли

были в таком беспорядке, что это было единственным, что витало в её голове.

Она была изнасилована, не помнила этого, но знала, что это случилось.

Глаза Кейда снова наполнились яростью.

– Я знаю, милая, – сказал он тихо. – Он рассказал и нам тоже. Мне жаль. Я бы

хотел поймать этого сукиного сына, который сделал это с тобой. Я бы отрезал

ему яйца и засунул в его глотку.

Вместо ответа из неё вырвался тихий всхлип, и внезапно Кейд оказался

перед ней, притягивая в свои объятья.

Сначала она напряглась, но его сила и тепло проникли в неё, давая комфорт,

в котором она так отчаянно нуждалась. Она растаяла в его руках и закрыла

глаза, пока он обнимал её. Он провел рукой по её спине и тихо что-то шептал

ей на ухо.

– Это неправильно с моей стороны, что я не хочу вспоминать? – прошептала

она.

Кейд прижал её ближе и мягко положил руку ей на затылок.

– Нет. Твой разум защищает тебя. Прямо сейчас ты слишком слаба, чтобы

справиться со всем сразу. Когда ты окрепнешь, ты вспомнишь, и мы с

Мерриком будем рядом, чтобы помочь тебе.

Она осторожно отстранилась, глядя на него в полном недоумении. Как он

мог обещать ей такое? Как он может выглядеть серьезным, давая такое

обещание?

Он выглядел так, будто имел в виду каждое слово.

Прежде чем она смогла продолжить свои размышления, он осторожно взял

её за руку и повёл к двери.

– Пойдём позавтракаем, хорошо? Давай посмотрим, сможешь ли ты что-

нибудь съесть, а потом я снова дам тебе лекарства.

В оцепенении она последовала за ним из спальни в кухню. Когда они

подошли к двери, она смущенно взглянула на свою помятую одежду. Одежду

Кейда.

Как только они вошли в кухню, Меррик встал из-за стола, его взгляд

остановился на ней. Он приблизился к ней, и она остановилась, не зная, что

ей делать, и что делает он.

Затем он просто протянул руку и погладил её по щеке.

– Как ты себя чувствуешь этим утром? – хрипло спросил он.

Почему-то от нежности, исходящей от такого внешне грубого мужчины, на

глаза выступили слезы.

– Проклятье, – сказал он с отчаяньем в голосе. – Я не хотел заставить тебя

плакать.

Затем она оказалась в его мускулистых руках, окруженная им. Она утопала

в комфорте, как и с Кейдом. Элли воспряла духом, и это стало бальзамом для

её больной души.

Она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза, пока он продолжал

держать её в своих объятиях. Только здесь она чувствовала себя в

безопасности, ведь даже её сны были полны страха и неуверенности.

В этот самый момент обещание Кейда не казалось ей чем-то далёким и

невыполнимым. Ему с Мерриком как-то удалось заставить её поверить в

невозможное.

Меррик прижался губами к её макушке, а потом осторожно отстранился от

неё и повёл к столу.

– Ты голодна? Кейд приготовил блинчики.

– Сливочное масло и много сиропа, – сказала она. А потом просияла. – Я

вспомнила, что люблю блинчики!

Кейд улыбнулся, а затем потянулся к тарелке с блинчиками в центре стола.

– Позволь мне их быстренько разогреть, а потом положу сверху масло.

Хочешь молоко?

Она кивнула и удобнее устроилась на стуле.

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Меррик, садясь обратно за стол. –

Как себя чувствуешь? Всё ещё болит?