Между Огней

– Даже если все так, – проговорил старик, – мы не справимся с ним. В нас нет нужной силы.

– Среди Вестников есть Жрица, – заметил Генрих, напряженно всматривавшийся в набухающий тучами горизонт. – Она может воззвать к силе Рощи…

– Тем более нам незачем там появляться.

– Роща молода, память предков еще дремлет в ней, Божество юно. Даже вместе со своей Жрицей оно не совладает с Правителем, ты понимаешь это лучше прочих, – мягко проговорила Эалин, подаваясь вперед. – Кто знает, если мы появимся… чтобы помочь… Может быть, Роща помилует нас?

Окончание фразы заглушил визгливый хохот. Поднимая полами плаща пыльное облако, Матильда ступила на камни, воя и подпрыгивая.

– Деревце не знает о нас! А если знает? Помнит ли деревце, что наказало нас? А если помнит? Что, если деревце решит, что мы понесли недостаточно тяжкое наказание? И заточит нас в камень? А? Ты хочешь стать камушком, Эалин?

Старуха захохотала, взмывая в небо и тут же возвращаясь на плато.

– Перестань, сейчас неподходящее время для шуток, – сказал Генрих, уворачиваясь от сумасшедшей.

– Матильда права, никто не знает, чем завершится наша встреча с Рощей. С Божеством, что повергло нас в прах, но не дало искупления. – Корбун взмахнул рукой, требуя повиновения. – Я запрещаю вам идти туда. Мы единый круг. Так нам и оставаться.

Он спустился на камни и отошел в сторону, поддерживаемый за локоть молчаливой Хаской.

– Я не согласна с тобой! – зло прокричала Эалин. – Столько лет мы молча ждали. И ты закрывал глаза на бесчинства, что творились в пустыне. Ты позволял Газулу охотиться за Крылатыми. Ты отпускал выжившую из ума старуху рушить последние города. А сейчас ты запрещаешь нам сделать благое дело? Возможно, первое за все это время, Корбун! Потому-то нам и не даровали прощения, что мы не заслужили его! А ты не даешь нам шанса исправить это прямо сейчас!

Старик молчал, повернувшись к ней спиной.

– Мы будем голосовать. Если в ком-то еще осталась хоть капля живой силы… вы пойдете за мной. – Женщина выпрямила спину, оглядывая остальных.

Кивнув, Генрих сжал рукой ее предплечье:

– Я всегда буду следовать за тобой, сестра.

Эалин улыбнулась ему, на мгновение ее взгляд потеплел, но тут же снова налился холодным серебром.

– Кто еще?

– Ну уж нет, милашка, – вскинулась с места Матильда. – Я на веку своем рассмотрела и Рощу, и пауков. Мне достаточно. Камушком торчать в пустыне… Нет уж. Я вольная пташка. – И зашлась кашляющим смехом.

– Газул? – обратилась Эалин к стоящему в отдалении воину.

Тот глухо хохотнул.

– Я не стану спасать тех, кого привык выслеживать в песках. Прости, красавица. – Он подошел ближе и грубо притянул к себе замершую в раздумьях Нинель, заключая ее в объятия сильных рук. – Ну, а ты?

Женщина вздрогнула и отстранилась.

– Отпусти, – процедила она сквозь зубы. И громко сказала: – Я пойду с тобой, слышишь, Эалин? Старый Правитель всегда был пауком, мы слишком долго делали вид, что не знали этого. И до Огня, и после него. Ты же чувствовала, как тянулись его сети сквозь пустыню к выжившим? Скажи мне правду!

Эалин коротко кивнула.

– Значит, не мне одной это виделось. Воин, который правил другими. Воин, который одряхлел, потерявший себя в гнилой паутине… я все гнала дурные мысли, думала, что схожу с ума. А он… Все это время он был жив, отравляя своим гадким существованием земли и воды, последние, что остались этому несчастному, обреченному на погибель миру. Его алчность и тщеславие обрекли нас. Нет, я должна… я должна раздавить его каблуком, как он раздавил когда-то меня… Отпусти, я сказала!

Нинель с силой рванулась из объятий Газула, тот хмыкнул, но отпустил ее.

– Выходит поровну, Эалин, – проскрипел Корбун, не оборачиваясь. – Но я старше и мудрее тебя, мое «нет» весомее ваших «да»… Выходит, мы остаемся.

– Нет, – чуть слышно произнесла Хаска, отпуская его локоть.

– Что, милая? Ах да, ну конечно. Вот и Хаска говорит, что вмешиваться не следует…

– Нет! – воскликнула девочка. – Нет! Мы должны лететь!

Она сбросила капюшон, подставляя невидимому для нее свету лицо. Солнце слабо блеснуло в ее мутных глазах.

– Это из-за него, из-за проклятого паука я осталась… на полпути. Мы должны уничтожить его, отомстить…

Девочка тряхнула головой, и две тоненькие косички повторили это движение. Эалин смотрела на нее тяжелым взглядом, а потом подошла и порывисто обняла Хаску.

– Ты самая сильная, самая смелая, самая лучшая девочка, которую я знаю, – прошептала она, слегка покачиваясь. – Мы отомстим. Обещаю тебе.

Когда Эалин распрямилась и посмотрела на остальных, все уже было решено.

На горизонте тем временем собиралась плотная, грозовая хмарь.

***

Алиса видела, как Вестники столпились под низким сводом пещеры. Они спорили о чем-то, громко выкрикивая ругательства, но понять, что происходит на самом деле, у девушки не получалось.

Еще мгновение назад она сидела на холодном зеркале и в исступлении взывала к Алану: