Между Памиром и Каспием

Когда же в VI в. до н. э. на Ближнем Востоке возникла первая в истории человечества «мировая держава» — древнеперсидское (ахеменидское) «царство стран», то уже ее основатель, легендарный Кир, на пути к мировому господству наряду с вавилонянами и египтянами должен был сокрушить и среднеазиатские народы: бактрийцев (населявших современный северный Афганистан и южные районы Узбекской и Таджикской ССР), согдийцев (жителей центральных районов Узбекистана и Таджикистана), хорезмийцев (обитателей низовьев Аму-Дарьи, в современных северной Туркмении, Кара-Калпакии и Хорезмской области Узбекистана), парфян и маргианцев (в южном Туркменистане) и упомянутых ранее кочевников среднеазиатского Севера и Востока. И хотя этот жестокий завоеватель и талантливый полководец нашел себе смерть именно в Средней Азии, в битвах с кочевниками, ее основные области вошли в состав созданной им империи и вместе с другими покоренными странами участвовали и в сооружении грандиозных дворцов Персеполя, Суз и Пасаргад, и в бесславных походах на материковую Грецию. Вместе с другими народами «царства стран» пережили они и завоевания Александра Македонского, сокрушившего в последней трети IV в. до н. э. Ахеменидскую державу и пытавшегося продвинуться из Средней Азии и современного Афганистана дальше на юго-восток, на завоевание Индии.

Бывшая в течение тысячелетий местом столкновения переднеазиатской цивилизации с культурными традициями массива племен Великого Евразийского степного коридора, Средняя Азия после походов Александра служит также мостом между двумя этими мирами и цивилизацией Индии. И когда после окончательного распада империи Александра в Бактрии образуется чрезвычайно своеобразное государство во главе с греческими царями, то эти «греко-бактрийские государи», переступив через Гиндукуш и завоевав Северную Индию, не только вступают во всевозможные контакты с владетелями Ирана и Ближнего Востока, индийскими раджами и племенными вождями северных кочевников, но и устанавливают какие-то не совсем еще ясные для нас связи с оазисами Восточного Туркестана, а уже в конце II в. до н. э. прокладывают караванный путь из Средней Азии в Китай.

В первые века нашего летосчисления, когда все передовые в культурном отношении области Евразии, от Британских островов до берегов Тихого океана, оказываются под властью четырех империй, поддерживающих между собой постоянные и сложные политические, торговые и культурные связи, Средняя Азия входит в состав двух таких империй, возглавленных выходцами из ее южных областей: Парфянского царства и Кушанской державы. И хотя центр первой из них сразу же после ее образования переместился в северный Иран, а затем в Месопотамию, а политическое ядро второй в эпоху ее расцвета находилось уже к югу от Гиндукуша, среднеазиатские области играют в это время заметную роль и в мировой торговле, и в мировой политике, и в мировых культурных связях. Через среднеазиатские земли пролегает Великий Шелковый путь, протянувшийся до столицы Китая. Среднеазиатские области участвуют в разносторонних контактах с кушанской Северной Индией и в то же время — в сношениях с римским миром: степные дороги соединяют Среднюю Азию с античными городами северного Причерноморья, караванный тракт через Парфию — с Месопотамией и Сирией, водные пути из морских ворот Кушанского царства — западных портов Индии — с завоеванным римлянами Египтом. К далеким лесным племенам Приуралья проникают тогда из Средней Азии, в обмен на пушнину, металлические сосуды, а монеты знаменитого кушанского царя Канишки попадают не только в Прикамье, но и в далекое Приднепровье.

Не прекращается участие среднеазиатских народов в истории культурных и торговых связей и после гибели древнего мира, когда на руинах четырех «мировых империй» древности возникают новые государственные образования. Выдвинутый далеко на северо-запад Хорезм продолжает поддерживать контакты с народами Восточной Европы и Урала, а «финикияне Средней Азии» — согдийцы по-прежнему водят свои караваны на Дальний Восток, в Иран и в Индию, пытаются через степи северного Прикаспия и южной России установить связи с Византийской империей. Как и ранее, жители Средней Азии чувствуют себя на перекрестке мировых путей, жадно вбирая в свои культуру и искусство культурные и художественные достижения многих народов Запада и Востока, Юга и Севера, и в свою очередь щедро знакомят их со своими достижениями. И как символ Средней Азии того времени, высится возле древней Кушании чудесное здание, поразившее китайского летописца, здание, на северной стене которого «красками написаны императоры Срединного государства [Китая], на восточной — тюркские ханы и индийские владетели, на западной — государи Босы [Персии] и Фолинь [Рима]». И нельзя не согласиться с акад. В. В. Бартольдом, когда он, анализируя это сообщение, писал: «Такого города, где в одном и том же здании находились бы изображения государей Рима, Персии, Средней Азии, Китая и Индии, наверное, не было ни в какой другой стране».