Между Памиром и Каспием

Таковы пока наши сведения о политической истории «греков Бактрии и Индии», касающиеся эффектной ее стороны — смены одних правителей другими. Однако для истории народов Востока и. в частности, народов Средней Азии, куда важнее было бы знать социально-экономическую и культурную историю греческих «царств» глубинной Азии. К сожалению, известные сейчас источники совсем не касаются социально-экономических сторон жизни этих стран.

Вопрос о культуре и искусстве Греко-Бактрийского царства и о значении этого государства для последующей истории культуры и искусства народов Средней Азии, Индии и всего Востока привлек к себе внимание исследователей уже давно, причем по своей ожесточенности споры между учеными по этому вопросу мало чем уступают дискуссиям по вопросам политической истории греческих парей глубинной Азии. Исследователям прошлого столетня и начала XX в. (да и кое-кому из наших современников) представлялось само собой разумеющимся, что греческие цари Бактрии и Индии должны были непременно сыграть крупную роль в распространении на Востоке лучших достижений античной культуры и искусства. О том же, казалось бы. свидетельствовали монеты этих царей, поистине изумительные произведения медальерного искусства древнего мира. Попятно, что ко времени деятельности наследников Александра в глубинной Азии — селевкидских и греко-бактрийских царей — эти исследователи сразу же приурочили и замечательные памятники «гандхарского» искусства, расцвет которого, однако, как это вскоре выяснилось, относится к тому времени. когда этих царей давно уже не существовало (на «гандхарском» искусстве и связанном с ним круге вопросов мы остановимся в пятой главе). Но, хотя новых памятников прекрасного эллинского искусства, которое так хотели увидеть здесь эти исследователи, найти никак не удавалось, преувеличенное представление о культуртрегерской миссии греческих завоевателей изжить было нелегко. Окруженный ореолом славы эллинский царь в Азии оставался для многих историков все таким же, каким его представлял себе еще 125 лет назад К. Лассен, когда писал о «стоящем в Бактрии, на скрещении путей, греке, который правой рукой мог перелистывать Веды брахманов (Индии) и наски маздеистов (Средней Азия и Ирана), а левой потрясать засовы, которыми заперты были ворота Великой Китайской стены и вход в Срединное царство». В соответствии с такими представлениями даже многие крупные ученые приписывали предполагаемому «греко-бактрийскому искусству» выдающуюся роль в развитии то искусства Центральной и Восточной Азии (как это делал Э. Мейер, один из крупнейших историков античного мира), то парфянского и сасанидского искусства Ближнего Востока (как это утверждал Э. Херцфельд, видный специалист по истории и археологии Ирана).

Недавно, в канун второй мировой войны, еще одна попытка выявить, наконец, какие-нибудь новые высокохудожественные памятники «греко-бактрийского искусства» была предпринята большим знатоком как античности, так и Востока — известным советским историком культуры и искусства древнего мира К. В. Тревер. Ее работы по изучению культуры и искусства Греко-Бактрийского царства явились ценным вкладом в науку, так как, тщательно собрав все известные перед войной данные, она дала блестящий историко-культурный и художественный разбор монет греко-бактрийских царей и убедительную характеристику культуры греческой верхушки Бактрии как эллинской, испытавшей, однако, воздействие со стороны Лидии, Средней Азии и Ирана, а возможно и Китая. Но когда, исходя из предвзятого положения, что в Греко-Бактрийском царстве должно было расцветать высокохудожественное синкретическое эллинско-восточное искусство, К. В. Тревер отнесла к этому искусству большую хрупну хранящихся в Эрмитаже изделий, ее постигло серьезное разочарование. Выявленные ею «памятники греко-бактрийского искусства» в свете исследований последующих лет оказались в основном относящимися к более поздним периодам, в то время как другие просто были изготовлены вне территории Бактрии.

В чем же причина неудач многих исследователей культуры и искусства Греко-Бактрийского царства прошлого и нынешнего столетия? Эти неудачи прежде всего объясняются тем, что в течение более чем двухсот лет наука располагала одним-единственным вещественным источником но культуре и искусству таинственного царства греков в глубинной Азии — монетами греко-бактрийских царей. Источник же этот, позволяя в известной мере судить о культурных запросах греко-бактрийской верхушки, невольно своим особым характером поддерживал тот предвзятый подход к изучению культуры и искусства всего Греко-Бактрийского царства, о котором мы уже говорили выше. Избавление от этого предвзятого и, как оказалось, ошибочного подхода пришло лишь после начала широких археологических, работ в Бактрии; результаты же этих работ прочно вошли в науку совсем недавно, уже после того, как К. В. Тревер сформулировала основные положения своих исследований.