Между Памиром и Каспием

Откуда же получали эти материалы саки Памира, с кем они были связаны и откуда они пришли? Все эти вопросы невольно встали перед исследователями. К сожалению, окончательный ответ на них дать пока невозможно — слишком мало еще материала из сопредельных областей, в особенности из Восточного Туркестана и Северной Индии. Но уже сейчас напрашивается вывод, что непосредственной связи между саками Памира и саками Семиречья и Тянь-Шаня не было. Об этом прежде всего свидетельствует размещение сакских курганов на «Крыше мира». Все они как бы теснятся в юго-восточной части Памира. Больше всего их в долине р. Памир и в бассейне р. Ок-су — как на самой Ок-су, так и на ее притоках Истык, Тегермансу, Андемин-су (на берегу последнего в 1959 г. найден небольшой могильник, лежащий еще выше, чем Тамды, на высоте около 4500 м над уровнем моря). Немногочисленные сакские курганы встречены и в центральной части Памирского плато, в долине Аличура и на Мургабе. Но за Акбайталом, в бассейне Кара-Куля и вообще во всей северной части Памира нет ни одного сакского кургана, не говоря уже о могильниках. Здесь, по-видимому, простиралась в древности непроходимая «мертвая зона», отделяющая кочевья саков «Крыши мира» от мест обитания их тянь-шаньских собратьев. Древние кочевники Памира отличались от скотоводов Тянь-Шаня и Семиречья и по своему внешнему облику: анализ костных останков, в первую очередь черепов, позволил установить, что памирские саки относились к длиннолицему (долихокранному) расовому типу, в то время как саки северо-восточных областей Средней Азии были представителями иного, круглоголового «андроповского» типа, широко распространенного в древности на просторах Казахстана и Южной Сибири.

С другой стороны могильники саков Памира вплотную подходили к границам Восточного Туркестана и Северной Индии и, вероятно, смыкались с курганами кочевого населения этих областей. Но их археологические памятники изучены еще крайне слабо, и судить о том, с кем из них саки Памира теснее, а с кем меньше были связаны, пока не приходится.

Работами Б. А. Литвинского, В. А. Ранова, А. Бабаева и других археологов на «Крыше мира» наряду с сакскими и с древнейшими, относящимися еще ко времени каменного века памятниками, ныне открыты также памятники эпохи бронзы, что позволяет предполагать и местные корни культуры памирских саков. Однако, если даже такие корни существовали, они не исключают значения тесных связей с Востоком и Югом для культуры саков «Крыши мира».

Глава IV Грозный соперник великого Рима

…[У парфян], по разделу мира с римлянами, теперь — власть над Востоком.

Трог Помпей (рубеж н. э.)

В многовековой истории народов Иранского плато был огромный, охватывающий почти полутысячелетие, период, который называют «парфянским». Начинается он с возникновения около 250 г. до н. э. на юго-западных рубежах современной Туркмении и северо-востоке Ирана небольшого Парфянского царства, столетием позже распространившего свою власть на юго-запад вплоть до Вавилонии и Элама; кончается в апреле 224 г. н. э., когда последний парфянский властитель, Артабан V, потерпел решительное поражение в битве на равнине Ормиздакан в Мидии и корона иранских царей перешла к Арташиру I, правителю из династии Сасанидов, наследственных владетелей Парса (древняя Персида).

Этот этап более чем вдвое превышает по времени ахеменидское «царство стран». Он продолжительнее и следующего за парфянским сасанидского периода, когда на троне величайшей державы Ближнего и Среднего Востока более 425 лет восседали сасанидские государи, носившие гордый титул «царей Ирана и не-Ирана». Но этот самый длительный этап в истории Передней Азии в то же время был и все еще остается самым темным ее периодом. Автор одной из первых сводных работ по истории Ирана Джон Малькольм в начале прошлого века писал: «От смерти Александра Македонского до воцарения Арташира Сасанида протекло около пяти веков, и это пятисотлетие в общем представляет собой не заполненный для нас пробел в истории Востока». Малькольм опирался на данные одних лишь греческих и римских авторов и при изложении истории парфян в основном останавливался на борьбе с Селевкидами, а позднее — с римлянами. И хотя с выхода в свет «Истории Персии» сэра Джона Малькольма прошло уже около 150 лет, Парфию и по сей день рассматривают во всемирной истории прежде и больше всего как вторую «мировую державу» Передней Азии, грозного соперника великого Рима. Причина такого подхода к истории Парфии кроется в том, что и сейчас науке известно все еще ничтожно мало собственно парфянских источников. Поэтому при изучении парфянской истории ученые вынуждены оперировать данными античных авторов, которых, естественно, больше всего занимала угроза парфянских вторжений в эллинистические (позднее — римские) владения в восточном Средиземноморье.