Между плахой и секирой

Лева и в самом деле выглядел жутковато – половина головы выбрита и залеплена успевшим побуреть в дороге пластырем, а вокруг плешины торчат склеившиеся от крови космы волос.

«Только бы ничего не случилось, только бы все обошлось!» – твердил он про себя, еще в детстве уверившись, что несчастье предполагаемое куда менее вероятно, чем несчастье нежданное.

Что же, и на этот раз его опасения не подтвердились. Лилечка, обхватив колени руками, сидела почти на том же месте, где они ее оставили, хотя и выглядела, Как сомнамбула, очнувшаяся от своего страшного сна, но еще не вернувшаяся к реальности.

Эрикс лежал у противоположной стены, и лицо его было покрыто платком, по которому ползали мухи. Здесь же рядом устроилась и уже знакомая Цыпфу парочка близнецов. На вошедшего они смотрели с веселым любопытством щенят, готовых поиграть и повозиться с первым встречным.

– Вы кто? – шепотом спросила Лилечка, глядя на Леву так, словно видела его впервые в жизни.

– Что с тобой? – Он опустился возле девушки на колени. – Тебе плохо? Тебя кто-нибудь напугал?

– Нет, мне хорошо. – Ее глаза были двумя плошками застывших слез.

– Мы вернулись! Разве ты не рада? – Он протянул к Лилечке руки, но та вскрикнула и отшатнулась, словно в лицо ей сунули горящую головню.

Лева беспомощно оглянулся по сторонам: скорее бы уже подошли товарищи и помогли успокоить насмерть перепуганную девушку.

Близнецы шустро вскочили и подбежали к ним. Мальчик поднес ко рту Лилечки чашку с водой, а его сестра состроила Цыпфу уморительную рожу. Гримаса эта, очевидно, означала, что все хорошо и впадать в панику не следует.

Снаружи затопали, и вся ватага ввалилась внутрь. Верка, сразу разобравшись в обстановке, приложила палец к губам: «Тс-с! Помолчите-ка пока!» Лилечка поперхнулась водой и стала отползать в дальний угол.

– Ты что это, подруга, дурака валяешь? – Верка прошла вперед, попутно потрепала по голове мальчишку, а затем ухватила Лилечку за подбородок. – Покойника, что ли, испугалась? Можно подумать, что ты их раньше не видела! Не дергайся! В глаза мне смотри!

Лилечка ощерилась и цапнула Веркин палец зубами, за что тут же схлопотала звонкую пощечину, которая и вернула ее к действительности.

– Вы вернулись? – прошептала девушка, озираясь по сторонам, и осторожно, словно боясь обжечься, дотронулась до Верки. – А я вас уже и ждать перестала.

Следующие четверть часа она посвятила истерическим рыданиям, к которым в конце концов присоединилась и Верка, ранее слезливостью никогда не отличавшаяся. Мужчины тем временем осмотрели Эрикса. Он был давно мертв и успел так закоченеть, что даже Зяблик не смог уложить его руки на груди. Дети резвились, как могли, и на мертвеца не обращали никакого внимания. Мальчик, отобрав у Толгая саблю, ковырял стену, а девочка обносила всех водой, за которой то и дело выбегала на улицу.

– Боже мой, что я здесь пережила одна! – Способность связно изъясняться наконец вернулась к Лилечке. – Как тяжело он умирал! Сначала еще терпел, а потом начал кричать. Целый день, наверное, кричал, не переставая! А когда голос потерял, выл… Я уже и уходила отсюда и опять возвращалась… Все руки себе изгрыз, губы покусал. И помочь ничем не могу. Напою его водой, а назад чистый гной из него гонит… Хорошо хоть эти детки потом появились. Даже не знаю, что бы я без них делала! Какие же они хорошие! И поили меня, и кормили, и успокаивали… Я таких детей никогда раньше не встречала!

– Странные они какие-то. – Верка покосилась на близнецов. – Не разговаривают совсем.

– Не разговаривают, – кивнула Лилечка. – Зато все понимают… Я еще и сообразить не успею, чего хочу, а они уже бегут мое желание выполнять.

– Эрикс перед смертью ничего важного не сообщил? – спросил Смыков, предварительно откашлявшись в кулак.

– Нет, ничего… Только попросил, чтобы его похоронили рядом с родственниками. Даже схему нарисовал. Дети это место знают.

Оба – и мальчик и девочка – сразу дружно закивали нечесаными головенками.

– Далеко это будет, граждане хорошие? – Смыков, по жизни с детьми почти никогда не сталкивавшийся, чувствовал себя не вполне уверенно.

Девочка сложила ладошки вместе, а потом, словно растягивая невидимый резиновый жгут, развела их широко в стороны.

– Далековато, стало быть, – так Смыков прокомментировал этот жест. – Как же нам его туда доставить? Хоть бы тачкой какой разжиться, а еще лучше тягловой силой.

Мальчик заулыбался и замахал руками, – дескать, никаких проблем. На одной ноге он доскакал до мертвого Эрикса и принялся тормошить его.

– Нет! – завизжала Лилечка. – Не надо! Только не это, ради Бога.

Мальчик удивленно обернулся и изобразил на своей чумазой мордашке глубокое разочарование. Жесты его были так естественны и красноречивы, что все сразу поняли, чем именно так недоволен ребенок. Он искренне хотел помочь взрослым дядям и тетям, но если они от такой помощи отказываются, то он и стараться не будет.

– Иди сюда! – Лилечка поманила мальчика к себе. – Я же просила вас больше так не делать!