Между Призраком и Зверем

О чем письмо? Все ли хорошо у императора? Я не слышала ни одной весточки о нем с давних пор. Немудрено, конечно, учитывая напряженные отношения с правящим родом Монтерры. Но не состоялось ли нового покушения? Всех ли Кериас поймал? Как он? Даже Эвелин, которую лекари князя вытащили с того света, едва оправившись от ран, покинула меня и ничего не писала.

Кошка так быстро собралась в дорогу и ускользнула из замка, будто сбегала от его хозяина, опасаясь не просто задержаться, а вовсе никуда не уехать и подвести тем самым своего сына. Я видела, как князь стоял у окна и провожал взглядом всадницу, скакавшую по горной дороге. Магиня отринула все попытки остановить ее, отказалась от сопровождения и от помощи, не поддалась уговорам. Хотя никогда после слов, обращенных к Эвелин: «Останьтесь, я не воюю с женщинами», - я больше не слышала, чтобы светлейший князь кого-то и в чем-то убеждал.

Она умчалась в столицу и не прислала ни единой весточки с тех пор. Возможно, не хотела бередить мои душевные раны.

- Новости о правителе. Здесь написано, что всех князей пригласили во дворец на церемонию приветствия будущей императрицы.

- Свадьба?

Как достало сил вымолвить это слово?

Князь почесал указательным пальцем подбородок и снова перечитал сообщение.

- Полагаю, - задумчиво протянул он. - Обычно именно она следует за представлением. Четкого приказа явиться не было, как и официального приглашения на нашу семью, но я намерен поехать.

Мне показалось вдруг, его намерения связаны не со свадьбой, а с одной очень своевольной и непокорной кошкой.

- Давно не был в столице, - рассуждал Алист, чему-то задумчиво улыбаясь, - так что явимся без приглашения, пусть посмеют задержать. Собирайся, Миланта.

Обреченно, спотыкаясь на каждом шагу, я побрела в свою комнату.

Украшенная к великому празднику столица всегда выглядела невероятно красиво. Я даже успела немного отвыкнуть от ее великолепия и мягкого климата, от тепла и светлых улиц, от яркой зелени и разнообразия красок.

Жители радостно приветствовали приезжих, бросали на богато убранные кортежи цветы и разноцветные лепестки. Я ехала верхом позади Таира и даже не плакала. Все слезы были пролиты с момента, как князь объявил о готовящейся свадьбе, и уже иссякли.

Прежде полагала, что со временем будет становиться легче, но пока вспоминать Кериаса с меньшей болью не выходило. Не знала, как смогу встретиться с ним. Однако с кем мне действительно хотелось увидеться, так это с отцом, которому послала сообщение о поездке в столицу. Хотя он по-прежнему не отвечал на вопросы, касательно моего происхождения, отговариваясь тем, будто не может доверить подобные сведения бумаге, нашего свидания я ждала с нетерпением, как и встречи с Эвелин.

Я испытывала горячую благодарность к магине за то, что защитила меня буквально ценой собственной жизни, хоть и совершенно напрасно. Ради кого? Ради сына? Но ведь ему я теперь не нужна. Он давно удовлетворил тягу к шаане, получил, то, чего добивался столько времени, и устроил мне спокойную обеспеченную жизнь под защитой целого княжеского рода. Успокоил совесть, снял с себя все обязательства. Жаль, что я не могла ответить тем же и забыть его также легко.

В этот раз ворота дворца оказались распахнуты настежь, а не как во время приезда кандидаток в фаворитки. Сейчас и ситуация в империи изменилась.

Осваиваясь в Иннеи, я сделала вывод, что личной ненависти и неприязни у Алиста, великого князя, к Кериасу нет. Дело касалось именно политики и прав на престол. Однако теперь, когда император объединил под своей властью большинство княжеств, оставаться в стороне и выказывать недовольство становилось все опаснее. Пожалуй, это было ещё одной из причин, почему Алист решился поехать на праздник. И пусть наши имена не были указаны в пригласительном письме, но на воротах гордого правителя холодного и неприступного княжества, окруженного увешанной оружием охраной, и его детей пропустили, как только удостоверились в подлинности родовой печати.

Во дворце нас приветствовали согласно занимаемому положению. Провели в роскошные гостевые спальни, каждому выделили для помощи слуг и рассказали о программе торжественного вечера.

Я устроилась на кровати, пока служанки хлопотали, распаковывая тяжелые дорожные сундуки с моими платьями. В Иннеи до сих пор предпочитали использовать старинные проверенные вещи, которые в столице давно вышли из моды. Даже наряды княжны выглядели более тяжелыми и старомодными, скрывавшими очертания фигуры под многочисленными складками, в отличие от платьев дворцовых модниц. Но я не спорила. Полагаю, мужчина, которого следовало называть моим отцом, испытал бы приступ искреннего негодования, увидев, например, наряды фаворитки или иное творение волшебницы Амели.