Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения

Подходящий пример — мощный эротический перенос Берты на Брейера. Если бы ремесло психоанализа в те времена было достаточно развито, Брейер имел бы возможность дать интерпретацию этого переноса на его ранних стадиях и, таким образом, преградить путь резкому прерыванию терапии. Печальный факт, но после того вечера, когда Берта сказала ему, что она беременна, ее лечение было прекращено, и они никогда больше не виделись. Но даже если бы Брейер понял, что, собственно, произошло, и попытался бы интерпретировать это как перенос, и даже если бы его собственный контрперенос — эмоциональная реакция на пациента — не был бы таким сильным, нет уверенности в том, что он достиг бы цели. Фрейд замечает в своей работе «Любовь в переносе»[19], что бывают случаи, когда просто невозможно убедить пациента прекратить домогаться любви аналитика и принять интерпретацию переноса; на этом, согласно Фрейду, анализ такого случая завершается.

Неизбежные негативные чувства пациента по отношению к терапевту он рассматривал как периодические препятствия, вполне возможные в процессе анализа. В задачу терапевта входит «интерпретация переноса», которая должна помочь пациенту понять подлинно изначальные (т. е. детские) источники его чувств, освобождая саму терапию от бремени подозрений и гнева.

В цикле своих ранних опубликованных случаев[20] Фрейд описал одну из своих пациенток по имени Дора, которая, к его удивлению, внезапно прервала лечение. Только обдумав произошедшее, Фрейд понял, что пропустил свидетельства тяжелого негативного переноса, а последовавшая неудачная попытка рассмотреть и проанализировать этот перенос оказалась для анализа фатальной.

В ранних работах Фрейда на эту тему интерпретации переноса определялись только тогда, когда перенос, эротический или негативный, сталкивался с полной энтузиазма готовностью пациента работать с терапевтом. Возможно, он видел и другие причины для работы с переносом. Сейчас мы их рассмотрим.

Во-первых, Фрейд считал, что интерпретации переноса не являются, действительной психоаналитической работой и должны использоваться только тогда, когда перенос становится на пути настоящей аналитической работы. «Настоящая же работа» состоит в восстановлении старых драм пациента на основе его свободных ассоциаций. Прошлые драмы должны быть восстановлены, потому что ранее они подавлялись, и пациент, даже если хотел, не мог их сознательно вспомнить. А пока они оставались подавленными, то действовали вне сознания и контроля пациента и поэтому имели ужасающую разрушительную энергию.

Фрейд рассматривал сам себя как археолога сознательного разума. Он видел свою работу в форме восстановления скрытой, бессознательной истории жизни пациента, состоящей из намеков и фрагментов, так же, как настоящий археолог пытается восстановить цивилизацию по аккуратно выкопанным и отобранным фрагментам изделий человеческих рук и архитектурным элементам. Восстановление давно пережитых драм подразумевает осознание ранее бессознательных их аспектов. Когда они становятся осознанными и «проработанными» так, что уже могут быть «эмоционально использованы» пациентом, у таких драм не остается энергии контролировать или как-то влиять на жизнь пациента.

Проработка и эмоциональная утилизация

Первоначально Фрейд считал, что открытие бессознательных драм и объяснение их пациентам уже может быть достаточным для успешной терапии. К его великому разочарованию, это оказалось далеко не так. Он обнаружил, что «осознание» имеет много значений. Например, пациенты могли знать (интеллектуально), что их чувство вины было неоправданным, и знать, что саморазрушительные паттерны приводились в движение этой виной, и все же, в каком-то важном смысле, они могли этого не знать. Они могли по-прежнему придерживаться стойких старых убеждений, предшествовавших анализу. Эти убеждения могли быть частично осознаваемыми; но несмотря на новое знание в уголках сознания таких пациентов сохранялась стойкая неуверенность в том, что их вина незаслуженна и что они наказывают сами себя, не пытаясь уменьшить эту вину. И хотя, опять-таки, подобное восприятие могло быть частично осознаваемым, большей частью оно оставалось бессознательным. «Если мы сообщим ему о своих знаниях, он не воспримет их, и это вряд ли что-то изменит»[21]. То есть, бессознательно пациент цепляется за свои старые убеждения, прилипает к своей слепоте, поэтому перемены маловероятны. Проработкой Фрейд назвал процесс, посредством которого любые возможные инсайты могли бы быть эмоционально утилизированы и интегрированы личностью так, чтобы пациент мог оставить свои невротические паттерны[22]. Таким был способ работы Фрейда над темой, с которой мы начали эту книгу: инсайт сам по себе недостаточен.