Между раем и раем (СИ)

Юра хмурился не просто так. Безусловной "своей командой", он считал только себя, меня и Кондрашина. Насчёт Максима он был уверен, что случись конфликт - и тот примкнёт к Гуле и Людмиле, а Фёдор тем более - его выдвиженец. Даже шофера Амелин и Попов, при всей их нейтральности, тяготели к "команде менеджеров". Но надо признать - Максим Коваленко упорно держался средней линии, старался ладить и с Юрой, и с нами, беря на себя роль связующего звена и дипломатического мостика. Была главная тема, на которой они особенно сходились с Васильевым - нужно тем или иным путём избавиться от Родионовой Елены. Она в "Милосердии" - явно лишний персонаж, абсолютно никчемная пассивная фигура, только зря занимающая должность.

Вероятно, выступать против Родионовой, вместо того, чтобы найти возможность с ней договориться, было большой ошибкой. Ее промежуточное положение помогало бы держать на безопасной дистанции оба потенциально соперничающих лагеря. Но если б знать наперёд! Или хотя бы внимательнее присматриваться к ситуации. Ведь вела себя Родионова на первых порах вполне разумно. Помню свой первый обмен мнениями с Еленой Викторовной, буквально на третий-четвёртый день.

-- Какие-то странные у вас разговоры. Юра всем говорит, что эта фирма - его. И Максим, я слышала по телефону, рассказывает своим знакомым, я ушёл из "Протека", а сейчас открыл свою фирму. Ведь хозяин здесь Сергей... Как его по фамилии?

-- Макареев, - напомнил я. И добавил что-то в том смысле, что ребята просто искренне заблуждаются. Ничего страшного, всё скоро прояснится.

-- Нет, - не согласилась она. - Нужно сразу правильно настраиваться. А то они скоро начнут выяснять, кто здесь главный.

Я не могу сказать, опиралась Елена на свой прежний опыт или просто предполагала, поскольку не знаю ее трудовую и деловую биографию. Но жизненный путь ее был насыщен событиями, и он явно проходил во влиятельных сферах. Знал ведь ее откуда-то и господин Сорокин, кроме того, мелькало иногда в разговорах имя Андрюши - внука Брежнева. Судить можно было и по ее близким. Молоденькая, но уже взрослая дочь Родионовой была телеведущей. То есть обреталась хоть и в весьма мелкой передаче, но всё-таки на Останкино. А последний из мужей - отставной милицейский начальник довольно высокого ранга. Собственно, его руками и был нанесён первый удар в тлевшей под вывеской "Милосердие" тихой междуусобице.

Шофера Амелин и Попов уже оставили слесарную работу у меня в складе, приближалось время заказов, и они начали осваивать выделенные им от "Адамантана" две полулегковые машины. Скоро надо было уже ездить по аптекам, а машинам требовалась некоторая профилактика, мелкий ремонт и наладка. Они связались с автомобильной сервисной организацией и привезли выставленный счёт. И тут муж Родионовой объявил, что по результатам его независимой проверки, счёт этот накручен на излишнюю сумму. Макареев моментально уволил обоих. Максим Коваленко был в шоке.

Мы пробовали вмешаться и поехали на пару с Васильевым Юрой к Макарееву, в офис "Адамантана". Разговор оказался бесполезным, всё было решено окончательно. Собственно и аргументов у нас, кроме личной уверенности в честности наших ребят, не было никаких. Сергей даже проехался легким намёком, что мы не о том хлопочем, и не за тех заступаемся. Разумеется, шоферов наняли новых, по настрою уже нейтральных. Кроме того, похоже, случай этот слегка охладил на какое-то время боевой пыл и Юры, и Максима.

Зато Логинов Федя заметно отодвинулся от Коваленко. Он стал всё чаще крутиться в кабинете Родионовой. Регулярно стала заезжать на фирму и его жена, оказывать помощь и консультировать по каким-то бухгалтерским делам. Временами из директорского кабинета долетали бодрые восклицания и весёлые голоса - там было всё в порядке. Всё чаще там появлялась и четвёртая фигура - Галина Леонидовна, занимая постепенно по сути положение бухгалтера. Следует добавить - это была в прошлом жена Сергея Макареева, хоть она при всяком удобном случае старалась заявлять, что "бывшая".