Между роботом и обезьяной. Искусство найти в себе человека

Если же пассивная агрессия направлена на нас, то тут очень важен взгляд на самого себя и на собственные эмоциональные реакции. Являюсь ли я сам человеком, который способен выдерживать различия с близким человеком и готов обсуждать разные взгляды? Или же я активно, но негативно реагирую на инаковость партнера, и тогда ему ничего не остается, как уходить в глухую оборону? Это первый момент. Второй – спираль насилия раскручивается тогда, когда мы включаемся в предлагаемую игру. Например, нам прямо не говорят о том, что хотят, вам непонятно – так и не стоит пытаться понять. Ясности от другого мы можем ждать тогда, когда сами ясны. «Мама, я не понимаю, чего ты хочешь, ты можешь мне сказать прямо? Нет, я не умею догадываться. Да, я черствая и бессердечная тогда, когда не понимаю, о чем идет речь». Как только мы включаемся в «угадайки» – все, начинаем копить ярость. Еще одна ловушка – принцип «я не понимаю намеков» может превратиться в оружие расправы над неугодным, когда мы просто отказываемся вообще что-то слушать и таким образом становимся пассивными агрессорами сами.

Выдерживать пассивно-агрессивное давление помогает признание границ своих возможностей. Я не раз говорил о том, что насилие над другим или над собой начинается в момент, когда мы отказываемся признавать собственные ограничения (и связанное с этим бессилие). Если партнер не способен к иному взаимодействию, кроме как пассивно-агрессивному, мы не сможем достучаться. Это грустно, даже больно, когда речь заходит о близких людях. Осознание невозможности постоянных игр в «я попытаюсь догадаться, что ты имела в виду» позволяет принять постоянное давление как особенность личности другого человека, а не как собственную «недоработку». Если мы с готовностью взваливаем на себя ответственность за чужую коммуникацию, мы практически обречены на переживание вины за то, что не способны что-то понять правильно или сделать вовремя, купить правильный подарок и так далее.

Так что новости неутешительные – простых путей нет. Даже совет «разорвите с ними все отношения и живите себе счастливо» вовсе не из простых и не панацея. Мое предложение – самим учиться ясности донесения своих мыслей и желаний до других людей. И осознавать по возможности те чувства, которые эту ясность сильно замутняют. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на очень долгие и окольные попытки остаться хорошим для всех и добиваться своего через делегирование этого другим людям. Пассивная агрессия, превратившись из ситуативной реакции в жизненный стиль, пожирает время и силы. Я за ясность там, где она возможна.

Глава 1.4. Насилие против заботы

Одно из базовых противоречий функциональности и эмоциональности – это вопрос о том, что положить в основу отношений с собой: насилие или заботу? С самого детства очень многих из нас приучали, что нужно себя ломать (в лучшем случае – «преодолевать»), чтобы получить нужный результат. Для этого использовались такие красивые слова, как «воля», «самодисциплина» или «самовоспитание».

Сама идея «для того, чтобы добиться желаемого, нужно изменить самого себя» – это благодатный рассадник для насилия над собой. И что бы мы ни предложили человеку с этой идеей, он применит насилие.

Йога? Я так замучаю себя йогой, игнорируя все сигналы организма, что потом неделю не буду вставать.

Нужно ставить цели и достигать их? Загоню себя в болезнь, сражаясь за реализацию сразу пяти целей.

Детей нужно воспитывать лаской? Заласкаем детей до истерики и при этом будем давить собственные потребности и раздражение на детей – не место ему в дивном новом мире!

Насилие как способ контакта – непрерывная война с собой и с другими. Мы становимся похожи на человека, который осваивает разные инструменты, умея только одно – забивать гвозди. Он и молотком будет бить, и микроскопом, и книгой, и кастрюлей. Потому что ничего, кроме забивания гвоздей, не знает. Если что-то будет не получаться, он начнет забивать «гвозди» в себя.

Еще есть послушание – одна из разновидностей насилия над собой. Оно заключается в том, что главное в жизни – это добросовестное выполнение инструкций. Унаследованное детское послушание, только вместо родителей теперь – бизнес-гуру, психологи, политики, журналисты… В таком случае, например, слова психолога о том, как важно прояснять в общении свои чувства, будут восприняты как приказ. Не «важно прояснять», а «всегда проясняй». И, обливаясь потом, игнорируя собственный ужас, мы пойдем объясняться со всеми, с кем раньше боялись. Не обнаружив в себе еще никаких опор, никакой поддержки, только на энергии послушания – и в итоге сваливаясь в депрессию, разрушая и себя, и отношения. И наказывая за провалы себя: «Мне же сказали, как правильно, а я не смог!» Инфантильно? Да. И безжалостно к себе.