Между роком и судьбой

Я неподвижно стояла перед высоким округлым зеркалом в серебристой раме и внимательно всматривалась в отражение. Оно демонстрировало серьезную, иногда хмурящуюся девушку в белоснежном подвенечном платье. Его узкий крой подчеркивал стройную фигуру, удачно маскируя почти полное отсутствие форм.

Я глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом – корсет, сжимающий грудь стальным кольцом, угрожающе затрещал.

– Ваше Величество! – укоризненно произнесла камеристка.

– Прошу прощения, – ровно ответила я и вновь посмотрела в зеркало.

Длинные светлые волосы были убраны наверх и спрятаны под жемчужной сеточкой. Лицо должна была закрывать фата, но сейчас она, полностью откинутая назад, спускалась по спине сияющей полупрозрачной дымкой. Я смотрела на свои пухлые губы – их впервые коснулась краска, – и чувствовала себя куклой, которой методично меняют маски.

– Вы чудесно выглядите, Ваше Величество! – вполне искренне откликнулась одна из трех девушек, помогающих закончить мне с туалетом.

– Чудесно, скажешь тоже! – раздраженно шикнула на нее камеристка. – Ваше Величество выглядит пре-ле-стно! Прелестно! Луна и звезды не смогут затмить ее нежной красоты.

Я не смогла сдержать усмешки. Память надежно хранила все те обидные слова, что камеристка говорила мне, когда я была ребенком. Белая лисица… Бледная моль…

А теперь, значит, я обладаю нежной красотой. Забавно.

– Ваше Величество! – В комнату встревоженной чайкой влетела Любовь и затараторила: – Один человек просит вашей аудиенции, – она еле выговорила явно новое для нее слово и с азартом продолжила: – Вы его знаете… Он из охраны вашего покойного брата.

Я с недоумением посмотрела нее, и она продолжила уже менее эмоционально, специально понизив голос:

– Его зовут Защитник. Ваше Величество, помните его?

Я стояла напротив зеркала, поэтому увидела, как сильно побледнела. Голова, словно разбитое стекло, взорвалась от тысячи мыслей.

– Ваше Величество, – робко напомнила о себе Любовь, – так его звать или как?

– Глупая девка! – Камеристка, в силу возраста считавшая себя мудрее прочих, запустила в Любовь катушкой ниток. Та не долетела до цели и, стуча деревянной шпулькой, покатилась по полу. – Королеве не до приема гостей сейчас! У нее венчание вот-вот начнется!

Любовь виновато попятилась к двери. Она почти исчезла за ней, когда я снова обрела возможность говорить.

– Постой!

Любовь замерла, а я обернулась к камеристке.

– Приказы здесь раздаю я, вам ясно?

Под моим холодным взглядом она испуганно сжалась и, приседая в бесконечных реверансах, забормотала извинения. Я оборвала их величественным взмахом руки.

– Любовь, веди его ко мне.

Прошло несколько мгновений, и порог комнаты переступил Ник. Не поднимая глаз от пола, он упал на одно колено и склонил голову. Его одежда была изрядно потрепана и вся в пыли. Казалось, он провел в пути несколько дней подряд.

– Оставьте нас, – невозмутимо сказала я, и все поспешили выполнить мою просьбу.

Как только за ними захлопнулась дверь, я в волнении обратилась к Нику:

– Как я рада вас видеть! Встаньте, пожалуйста. Право слово, это лишнее…

Мои пальцы слегка подрагивали, и я спрятала руки за спину. Ник неуверенно поднялся с колена и посмотрел на меня. Его взгляд заскользил по моему лицу, словно он жадно вбирал каждую его черточку. Я смутилась. Столкнуться с таким откровенным обожанием, стоя в подвенечном платье и намереваясь стать женой другого человека, было… больно.

Растерянная я уже указала рукой на стул с высокой спинкой, когда спохватилась, что сама присесть не могу из-за страха помять или испортить платье, а Ник ни за что не опустится на стул, пока я не сделаю этого первой. Мой статус поменялся так резко, что я никак не могла к этому привыкнуть и не знала, как вести себя. Передо мной стоял человек, которым я очень дорожила, но я совершенно не знала, что могу ему сказать.

– Кара… Простите, Ваше Величество!

– Ничего, – я куснула губу. – Вы можете звать меня по имени, как прежде.

Ник упрямо мотнул головой.

– Ничего уже не будет, как прежде, Ваше Величество. Прошлое…всегда остается в прошлом.

– Ник, прошу вас… – я умолкла, понимая, что продолжать не стоит.

Взгляд Ника, наполненный таким невыносимым страданием и сожалением, полоснул меня, словно остро заточенный охотничий нож. Я судорожно сглотнула. Неожиданно мне подумалось, что я не испытывала боли, пока надевала подвенечное платье. Чувство сожаления, возможно, но не боль. Ник же, в отличие от меня, страдал по-настоящему. Я замерла, впервые серьезно задумавшись о природе своих чувств к Нику.

– Ваше Величество, я прошу простить меня за беспокойство. Я бы никогда не потревожил вас в этот день, – он прерывисто вздохнул, словно ему сдавило горло.

Я впилась ногтями в ладони, боясь неосторожным словом заставить мучиться еще сильнее. Я смотрела в лицо взрослого красивого мужчины, но видела лишь лицо мальчика, защищавшего меня от нападок острой на язык ребятни. Я помнила эти карие глаза, в которых сейчас застыла безмолвная мука, другими. Широко распахнутыми, счастливыми, когда в ответ на его признание я тоже поведала ему о своих чувствах.