Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации

Когда-то на одном тихоокеанском острове колонизаторов донимали очень агрессивные дикари. Их культура была весьма воинственной. Что же сделали колонизаторы, чтобы решить проблему? Они запретили татуировки. Дело в том, что дикарская культура всегда базируется на внешней атрибутике. Так было и тут: язык татуировок рассказывал дикарям о встреченном незнакомце все – из какого он племени, кто его предки, чем он славен, какой ранг занимает в стае соплеменников… Запрет этого «телесного языка народа» сразу уничтожил агрессивную местную культуру, сведя аборигенов до просто людей.

Аналогично поступили и большевики в Средней Азии, запретив паранджу. И с этой точки зрения запрещение хиджаба (как во Франции) или запрет строительства новых минаретов (как в Швейцарии) – шаг в том же направлении. В направлении разрушения агрессивной самоподдерживающейся инородной культуры. Которая плоха не тем, что она иная, а тем, что менталитет носителей этой культуры не соответствует реалиям современного общества. И видимая несправедливость – «ах, они запрещают нам носить головные платки, а их женщины могут носить шляпки!» – есть несправедливость кажущаяся. Потому как то, что можно взрослому, нельзя ребенку: он еще незрел. США можно иметь ядерное оружие. Ирану – нет. Спички детям не игрушка.

Вы спросите, а как отделить страны-взрослые от стран-подростков, которым кое-что должно быть запрещено? Очень просто – по степени урбанизации и экономического развития. Каков процент городского населения?… Выросло два-три поколения в городах или еще нет?… Какова рождаемость – уже упала или еще нет?… Разрешены однополые браки или еще нет?…

Современный мир не может обойтись без эмигрантов. Но он не может позволить им оставаться самими собой. Таким образом, толерантность к цвету кожи и акценту оставляем. А вот мультикультурализм должен быть нетолерантно уволен.

И не только он…

Глава 4 . Зеленый шум, или Отупление ведет к экологизму

Гитлер был триггером. Или, если вам такая аналогия ближе, спусковым крючком, который скачком переместил Европу из победного «белого» мышления XIX века в противоположное по знаку, полярное, пораженческое мышление века ХХ-го. Раньше было бремя белого человека, теперь – вина белого человека. Раньше принято было стрелять «недочеловеков», теперь – каяться перед ними.

Раньше цивилизатор в пробковом шлеме твердо знал: есть белая кость, а есть биологически неполноценный материал, с которым можно не церемониться. Теперь же церемонии превысили разум. Политкорректность на Западе стала главной политической доминантой, и редкие представители истеблишмента, которые эту политику критикуют, считаются там диссидентами. Один из таких отщепенцев – Лy Маринофф, глава философской кафедры Сити-колледжа в Нью-Йорке. Несмотря на открытое неодобрение со стороны левых интеллектуалов, он неустанно повторяет, что политкорректность – «раковая опухоль, которая укоренилась в американской системе образования и дала метастазы во все органы политического тела США: она охватила администрацию, конгресс, судебную систему, вооруженные силы, частный сектор и ведущие СМИ».

И с этим сложно не согласиться. Политкорректность – как гнойная белая точка на багровом фурункуле левых политических течений Америки. Она надулась в момент их расцвета – в семидесятые годы прошлого века. Именно тогда неотроцкисты орали о защите «угнетенных меньшинств», а феминистки проклинали «общество патриархата», в пух и прах разносили угнетающий женщину институт семьи, а все они вместе критиковали «европоцентричные ценности», доказывая, что дикарские ценности ничуть не хуже. Из этого бурлящего политического котла и выползли социальные практики угнетения теперь уже белых гетеросексуальных мужчин.

– Чтобы соблюсти политкорректность при приеме на работу, кадровые агентства устанавливают квоты, которые обеспечивают равное представительство различных демографических групп вне зависимости от степени профессионализма их представителей, – заявил Маринофф в интервью журналу «Однако». – Соединенные Штаты становятся страной политических «комиссаров»… Представьте, какое возмущение вызвала бы фраза, что в Национальной баскетбольной ассоциации слишком много афроамериканцев. Ее сочли бы проявлением расизма и долго распространялись бы о том, что в НБА ценится талант, а не цвет кожи. Так почему же в системе высшего образования все иначе и главным критерием при приеме на работу является не профессионализм, а политическая корректность? Почему ни у кого не вызывает возмущения тот факт, что воинственные феминистки называют несправедливым положение вещей, когда философию в университетах преподают в основном белые мужчины? Устанавливаются гендерные квоты, и многие профессора вынуждены уступить свои места менее титулованным сотрудникам только на том основании, что они женщины.