Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ)

На миг перед глазами растеклось алое марево, едва в виски толкнулся сладострастный голос, не так давно сказавший ему: «Вы ведь тоже меня желаете»...

Ничего. Авось боль наставит ее на путь истинный. Скоро он легко выбьет из нее всё, что нужно. И о том, куда она только что ходила, и о леди Дженис, и о том, с чего все вообще началось…

– Кледариа тлессипи алисидде! – шипяще выдохнул Кэллиэн сквозь зубы…

И в следующий миг скорчился на балке от невыносимой боли.

Из горла рвался крик, который сдерживался даже не усилием воли, а судорожным подергиванием мышц шеи. Мгновенно бросило в ледяной пот. Рука, на которую Кэллиэн опирался, стиснула деревянную балку так, что вниз посыпались мелкие опилки.

Судорога, охватившая тело, заставляла медленно выгибаться назад, добавляя острых ощущений. Боль, жгучая, невыносимая боль сковала его собственный разум вместо того, чтобы обрушиться на выбранную жертву. Заставляла все крепче стискивать зубы, точно в приступе мозговой горячки; изгибать спину так, словно она вот-вот сломается пополам… Она царствовала в самой его крови.

И от этой боли не существовало средства. Ее не получалось подавить, отстранить от сознания, или хотя бы взять под контроль.

Суставы словно пытались вывернуться в самые неестественные положения, приходилось силой, сознательно удерживать мышцы во власти судороги, чтобы избежать переломов.

Куда хуже, чем в прошлый раз, когда он, позволив гневу застить глаза, пытался разорвать ей горло.

А это означало одно. Клятва по-прежнему действовала.

Но почему?!

Пока Кэллиэн беззвучно корчился на широкой деревянной балке, вновь и вновь задавая себе этот вопрос, леди Ральда, аккуратно, неторопливо ступая, невозбранно прошла под старыми перекрытиями и скрылась за поворотом.

Она так и не узнала о том, что беглый придворный маг был совсем рядом.

Ему же, понятное дело, вынужденно стало не до Ральды. Кэллиэн краем сознания отметил, что она ушла, и только.

В этот раз послабления ждать не приходилось. Нападение было осознанным, а не инстинктивным. Теоретически, за такое клятва могла его попросту убить.

Нечеловеческими усилиями удерживаясь на жалко трещащей балке (в таком состоянии падение вполне могло оказаться как минимум очень болезненным, как максимум фатальным), маг вцепился в старый шрам на руке, который горел огнем под одеждой, выплескивая новые волны боли прямиком в вены.

И кое-как прохрипел:

– Клянусь... больше никогда... не причинять вреда близким князя!

От новой вспышки боли он едва не закричал.

Но клятва наконец неохотно разжала тиски.

Ушла боль, последней отпустила судорога, резко, как по щелчку, и маг обмяк на балке, обливаясь ледяным потом.

Такого он очень, очень давно не испытывал, пожалуй, со времен последнего "поучения" у ар-лорда Дариэта... Болело все тело, каждая мышца, каждая клеточка. Хватая ртом воздух, Кэллиэн кое-как подтянул руку повыше, чтобы взглянуть на предплечье. Закатать рукав удалось только с помощью магии – пальцы одеревенели и плохо слушались.

Шрам недобро налился багрянцем, словно его только что оставили.

Что ж, предупреждение вышло максимально прозрачным.

Маг зажмурился. Рука безвольно свесилась вниз.

Его предположение оказалось ошибочным. Но почему? Ведь исходя из опыта с магией видения правды, исходя из случая с тем эликсиром честности... даже Тельсом – тот мог рассказать только то, в чем был уверен, домыслы магию не интересовали!.. Что верно в одной сфере, должно быть верным и в аналогичной...

А ведь отличный был шанс!..

Хорошо еще, что он попытался напасть издалека, а не вышел навстречу к этой змее! Иначе его бы скрутило прямо у ее ног, бери тепленьким!

Затем пришла дрожь. Неприятная, гадкая дрожь слабости.

Кэллиэна хватило лишь на то, чтобы попытаться отрешиться от происходящего с ним, сосредоточившись на ощущении темноты вокруг.

Шрам мстительно запульсировал, вырвав его из подобия транса.

– Чтоб тебя, – ругнулся маг, снова зажав предплечье ладонью.

Что ж, надо выбираться отсюда.

Искать леди Ральду в переходах, ясное дело, было уже бесполезно. Вряд ли она из тех, кто захочет там задержаться, дабы проникнуться атмосферой уныния и заброшенности.

На всякий случай маг кое-как отправил пару поисковых импульсов в разные стороны коридора.

Пусто.

Кэллиэн с трудом сполз с края балки, свесился вниз и тяжело спрыгнул, не удержавшись на дрожащих руках. Приземление вышло жестким, ступни словно разом отбило, инерция с размаху бросила на колени, еще и ладони ободрал...

Сдержать полустон-полурычание не удалось, хотя боль была не такой сильной, как та, навеянная клятвой.

Кэллиэн сплюнул – красным.

Прокушенный язык медленно заживал – регенерация шла как положено.

Щелкнув пальцами, маг сжег капли крови. Оставлять их там, где периодически бродит королева, опасно. Сажа и то вызовет меньше подозрений.

Наконец, он осмелился подняться на ноги.

Хотя бы голова не кружится... Кэллиэн целеустремленно двинулся по стеночке обратно. В каморку, зализывать раны, нанесенные его самолюбию и профессионализму мага.