Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко

Мальчик и сам не понял, как это получилось, но его вдруг резанула обида за девушку, которая очень нравилась ему самому. Как это так – изменить Ане! Да лучше её никого нет! Как можно ждать другую женщину, пойти с ней по аллее праздничного парка? Он, этот Гюнтер, почти жених Ани, и она его любит!

В этот момент Гюнтер аккуратно опустил окурок в урну и медленно пошёл по аллее. Володя, даже не успев подумать, зачем он это делает, тронулся следом.

– Эй, хлопчик! – окликнула его удивлённая мороженщица. – А крем-брюле? Ще две порции, ты ж заплатил!

Володя обернулся к очереди за газировкой – друзья стояли ещё далеко.

– Я сейчас вернусь, – сказал быстро. – Или два мальчика подойдут, Миша и Серёжа, отдайте им.

Ему почему-то показалось важным не упустить из вида Аниного жениха. Он сам не знал, чего хотел больше: убедиться в его верности или неверности. Он так же медленно шёл следом за Гюнтером и ел на ходу мороженое. Впереди, за большой красивой клумбой, где красными, бордовыми и фиолетовыми цветами была выложена Спасская башня Кремля с часами, звездой, виднелась ограда летнего кинотеатра. Оттуда доносилась музыка, смех – шёл какой-то концерт. Только Володя подумал, что у Гюнтера именно там свидание, как немец свернул в боковую аллею. Здесь народу было значительно меньше. Мальчик вдруг словно опомнился: «Чего я к нему прицепился? Ребят бросил. Пусть идёт».

Только хотел развернуться, как его обогнал, чуть не задев, какой-то парень. Лица Володя не увидел, но что-то в вихляющей походке, засунутых в карманы брюк руках, в приподнятых плечах, в сдвинутой ко лбу кепочке и коротко стриженом затылке показалось ему сильно знакомым. Словно он уже видел эту фигуру – юркую и насторожённую, – видел именно со спины. Как будто бы шёл следом, совсем недавно… В тот момент, когда Володя почти вспомнил, парень нагнал Гюнтера и заговорил с ним. Гюнтер остановился, повернувшись боком, достал коробку папирос. Повернулся и парень, наклоняясь и беря папиросу. «Сявка!» – теперь уже без сомнения узнал мальчик. Конечно, он ведь следил за ним от подземного склада с тротилом до улицы Тринклера!

Можно было подумать, что Сявка просто попросил прикурить у случайного прохожего. Но Володя, сев на лавочку и продолжая лизать мороженое, не спускал глаз с этой парочки. И видел! Пока Сявка прикуривал, Гюнтер что-то говорил. Нет, не случайные слова: мол, пожалуйста, мне не жаль, прикуривайте… Он говорил тихо и сердито – как будто ругался. Сявка тоже смотрел насупившись, повёл недовольно плечами и сплюнул. Но, уже затягиваясь дымом, продолжал стоять и слушать. Ответил Гюнтеру, ещё раз ответил. Немец скривился, мотнул головой, опять что-то сказал резко, и коротко махнул рукой – иди! И Сявка пошёл своей вихляющей походкой, но уже не фланируя, а быстро, целеустремлённо. У Володи мелькнула мысль пойти за ним, но это нужно было обогнать Гюнтера. А вдруг тот бы догадался, что-то заподозрил бы. Да и вообще, увиденное ошеломило мальчика. Немец прошёл мимо него, не обратив внимания: какой-то мальчишка сидит на лавке, ест мороженое. «Возвращается, – понял Володя. – Встреча состоялась, куда он теперь?»

Теперь Гюнтер направился как раз к летнему кинотеатру. Там стояла группа молодых мужчин и женщин, которые горячо приветствовали немца. Володя близко подходить не стал, он увидел среди них тётю Таню Рёсслер и подумал, что это, наверное, иностранцы, с которыми она работает. Тут только он вспомнил: «Ребята!», развернулся и помчался к очереди за газировкой. На бегу быстро-быстро, как мозаика, складывались мысли: ящики тротила в подземелье, выход в подвал подъезда, там жила Аня Потапова, туда, в тот подъезд, ходил Гюнтер, туда, в тот подъезд, вышел из подземелья Сявка, этот Сявка и Гюнтер знакомы… И, как сильный толчок в сердце, последнее: переезд Потаповых, Гюнтер прислал машину с грузчиками, тяжёлые мешки с книгами, которые грузчики осторожно укладывали в машину…

– Володька, ты куда делся, скорее! – кричал Мишка, размахивая руками. – Чуть очередь не пропустил!

Сергей уже держал в руках по стакану воды с сиропом для себя и Володи. Тот одним глотком выпил, протянул стакан продавщице:

– Ещё, только без сиропа.

И залпом выпил второй.

– А мороженое? – спросил Сергей. – Ты же на всех хотел купить?

Володя указал на тележку:

– Идите, возьмите. Она даст, я уже заплатил. Скажите, что вы Миша и Серёжа. Крем-брюле…

Когда довольные ребята вернулись с мороженым, он уже всё обдумал.

– Надо идти, рассказывать о тротиле.

– Завтра? – обрадовался Сергей. – Завтра пойдём в УГРО?

– Сегодня. – Володя был хмур и сосредоточен. – Пойдём ко мне, прямо к отцу.

– Зачем? – Мишка захлопал ресницами. – Хотели же в среду?

Сергей помолчал, вглядываясь в товарища. Потом требовательно спросил:

– Что-то случилось? Давай, рассказывай.

Володя понимал: лучше бы промолчать. Но ведь это была их общая тайна. И потом, Мишка и Серега – верные друзья.

– Я только что видел, как встретились Гюнтер и Сявка.

– Гюнтер, это тот немецкий коммунист, который Аньке Потаповой вроде жениха?