«Обидно и горько терять солдат в начале войны. Но трижды обидней и горше терять их на пороге победы, терять героев, которые прошли через страшные испытания, тысячи километров прошагали под огнем», — говорил командующий К. Рокоссовский, приказывая командирам и политработникам беречь каждого солдата.
Главный девиз К. Рокоссовского — побеждать не кровью, а умением. В этих словах проявляется его отношение к людям.
Об отношении Рокоссовского к людям я впервые услышала от своего двоюродного брата Алексея — сына моего родного дяди Бобок Герасима Алексеевича. Дядя служил старшим телефонистом взвода управления 1992 зенитного артиллерийского полка 65 ЗАД Резерва Главного Командования.
Примечание.
Он рассказывал сыну Алексею о том, что Рокоссовский часто бывал на передовой.
— При появлении Рокоссовского на нашем 2 Белорусском фронте, — шутил дядя, — от нас даже вши сбежали. Потому что командующий заботился о нашем быте. В ход шла солома, откуда-то находилась сменная одежда, менялся рацион питания… Вообще, с таким командующим мы чувствовали себя настоящими солдатами, а не просто «штыками».
По рассказам Алексея, дядя был вызван в штаб для налаживания связи. Тут и стал свидетелем грозного разговора Рокоссовского с начальником штаба, в результате которого начальник был снят с должности за ложные отчёты: перебежавшие к немцам красноармейцы были в списке «Пропавшие без вести».
Мой дядя — простой солдат, иначе говоря — маленький человек. О любви солдатских масс к Рокоссовскому говорили советские полководцы.
Маршал А. М. Василевский: «Константин Константинович Рокоссовский — общий любимец Красной Армии. Это один из выдающихся полководцев наших Вооруженных Сил…. Командуя рядом фронтов, причём всегда на весьма ответственных направлениях, Константин Константинович своим упорным трудом, большими знаниями, мужеством, храбростью, огромной работоспособностью и неизменной заботой о подчинённых снискал себе исключительное уважение и горячую любовь. Я счастлив, что имел возможность на протяжении Великой Отечественной войны быть свидетелем полководческого таланта Константина Константиновича, его завидного во всех случаях спокойствия, умения найти мудрое решение самого сложного вопроса. Я многократно наблюдал, как войска под управлением Рокоссовского жестоко били врага, порою в невероятно трудных для них условиях».
Примечание.
О мемуарах Жукова мне много рассказывал при встречах мой мудрый товарищ Валентин Владимирович Исаченко, о котором я писала выше. Он говорил о том, что воспоминания полководца переиздавались несколько раз со сменой власти в стране. Причём, переиздавались с дополнениями, изменениями, якобы отыскавшимися в рукописях маршала. «Ниночка Фёдоровна, Вы же понимаете, что это не так смешно, как глупо, — не единожды повторял мне Валентин Владимирович, — ну, кто поверит в найденные рукописи, их вообще никогда не было, этих рукописей. Для товарища Жукова владение письменной речью было, ну скажем, как для меня владение поэтическим словом. Я с уважением всегда относился к Георгию Константиновичу, о нём ещё в детстве мне рассказывал мой дядя, служивший в ВМФ и прошедший всю войну. Ему приходилось бывать в обществе товарища Жукова и других полководцев, в частности, он хорошо знал маршала Василевского и Конева.
По словам дяди, в мемуарах Жукова были материалы из биографии Василевского, особенно о Первой мировой войне, которыми делился маршал Василевский в родственном кругу и которые, якобы, Жуков выдал за свои воспоминания.
Я все издания читал и скажу Вам честно и откровенно — разочарован».