Корнуольский Кабан расправил крылья и взлетел. С карканьем поднялся с дуба ворон, подлетел к Гургину. Среброкрылый юноша и ворон принялись выписывать в воздухе одним им понятный танец, удаляясь и удаляясь в вышину. Но, странное дело, если серебристая фигура уменьшалась, то ворон — нет. Рос? Становился исполином? Кем был тот ворон, что наблюдал за их поединком? Король Марх не стал искать ответа на эти вопросы. Если будет нужно — ответ найдет его сам. Сейчас — Тинтагел. Градлон. Тот, кого Рианнон и Араун лишили власти, — и с кем Марх бы хотел решить дело миром. К поверженному сопернику король испытывал жалость. Хорошим ты был королем или нет, но когда тебе объявляют, что теперь ты никто, это несправедливо. И Марх надеялся смягчить приговор, вынесенный его матерью.
Кромка миров: Марх
Тинтагел. В мире людей ты — башня, сложенная древними исполинами. Скудная каменная ограда вокруг — это уже люди постарались, как могли. Стен, способных выдержать осаду, нет — да они и не нужны: здесь всё пронизано магией, и любого врага остановят задолго до того, как он приблизится к главному замку Корнуолла. А если враг будет настолько могуч, что его не сдержат чары, то против него и крепостная стена не поможет. За оградой замка — обычные человеческие строения: кухня, амбары, кузница… И башня, могучая и величественная. Думаю, даже люди чувствуют, что она — больше, чем видно оку. Замок на границе миров. Замок, куда равно можно войти и из мира людей, и из Аннуина. Замок, наземная часть которого вдвое больше, чем кажется. Лестницы и залы, куда не могут попасть люди. Я это вижу даже отсюда. Это
* * *
Марх вошел в замок. На человеческих обитателей Тинтагела он сейчас не обращал внимания: после. Король видел воду. Нет, глазам она была незрима. Но она лилась повсюду, по щиколотку, по грудь, по горло.
— Перестань, Градлон! Тинтагел и Исс — больше не одно и то же! — крикнул сын Рианнон.
— Ты пришел выгнать меня? — раздался насмешливый голос. Градлон ждал его в главном зале. Казалось, что по покою гуляют волны. Посреди зала стоял прежний король Корнуолла — бледный, как все демоны моря, черноволосый. Злой прищур глаз. Марх наклонил голову, приветствуя его. Тот не ответил.
— Градлон, ни ты, ни я не вольны оспаривать волю властителей Аннуина. Даже у людей друиду достаточно лишь слова, чтобы лишить короля власти. Я не хотел отбирать у тебя Корнуолл, поверь.
— Как благородно! Отобрать не желая. Покорно слушаться свою мать, — бледное лицо морского короля прорезает усмешка.
— Градлон, я пришел не ссориться.
— Ты пришел меня выгнать.
— Нет.
— Не-ет?
— Послушай. Мы можем договориться.
— О чем? В Корнуолле может быть лишь один король!
— Да, это так. Но изгонять тебя я не хочу.
— Каким образом?
— У тебя есть дочь, Градлон. Отдай Дахут мне в жены — и вы оба останетесь в Тинтагеле, в Корнуолле.
* * *
Король подводного Исса расхохотался. От его смеха незримые волны взметнулись до потолка.
— Ты, кобылье отродье, мало того, что отнимаешь у меня страну — ты хочешь отнять и дочь?! И надеешься, что я настолько доверчив, чтобы дать согласие?!
— Я не отнимаю, Градлон. Я ищу способ оставить вас обоих здесь — и не вижу другого.
— Подлый лжец! Ты надеешься получить ключи от Исса, ключи, которые хранит Дахут!
— Мне не нужен Исс, Градлон. Я — король Корнуолла.
— Ты еще похваляешься этим передо мной, наглец.
— Градлон, как мне убедить тебя: я не враг.
— О да! Ты мне не враг! Ты лишь отобрал у меня страну, отбираешь этот замок, и надеешься завладеть и тем, что мое и только мое! Как ни был терпелив Марх — он разгневался.
— Довольно, Градлон. Я предлагал тебе сохранить часть власти над этой землей — ты не захотел.
Кромка чар: Марх
Вытекай, вода. Не место морю на суше. Не место волнам в замке. Прочь — течь. Вниз, воды. Выйди, влага. Шум воды наполняет замок. Громче любого ливня. Яростнее любой бури. Бурлят водовороты в залах. Грохочут водопады на лестницах. Оглушителен рев призрачной воды, падающей с утесов Тинтагела — в море. Отныне не быть единым Иссу и Корнуоллу. Отныне не плескаться призрачным волнам по замку. Лишь влажные камни да корка соли остались от власти твоей, Градлон. Я не хотел изгонять тебя. Но тебе дороже ненависть.
* * *