Между

Марх, стоя на берегу, смотрел на Исс. Морской замок, стены которого — не из камней, а из волн. От берега Корнуолла к замку Градлона пролегала дорога, мощеная волнами. Ровными, чуть колышущимися. На глазах Марха этот путь рушился. Не от моря на берег, но с берега к горизонту мчались огромные валы, разламывая дорогу к Иссу. А потом начал рушиться и водный замок. Волнами до неба оборачивались стройные башни, чтобы низринуться в море, пасть внутрь самих себя. Градлон, изгнанный из Тинтагела, глушил боль потери — саморазрушением. Потеряв Корнуолл, он уничтожал и Исс.

* * *

Марху не дали долго переживать о судьбе Градлона. Тинтагел — замок на границе миров — заполонили гости. И неважно, что король Корнуолла не звал их. Рианнон сияла, гордясь сыном. Дрозд из Килгори взял на себя обязанности придворного барда — и пел о победе юного Короля. Гургин, довольный словно победитель, кивал: всё так и было. Прочие эрлы-нелюдь собрались на пир. На этом пиру угощали не едой — сказаниями. И новым героем стал Марх, сын Рианнон. Последним пришел Араун. Властитель Аннуина. Оленерогий Король — и рога его были так велики, что никакому оленю не снести на своей голове подобной короны.

— Славна твоя победа, Жеребенок, — сказал он. — Но главная битва у нас впереди.

Кромка битвы: Араун

Ты доказал всем свою силу и мудрость, Марх. Но власть над Корнуоллом — лишь первый шаг. Ты — король Аннуина. Ты соединишь два мира, подобно тому, как нить швеи соединяет два куска ткани. Ты сможешь вернуть в Аннуин стадо священных свиней. Лишь одна из них осталась с нами, когда Гвидион похитил стадо у Придери, — Хен Вен. Среди собравшихся здесь эрлов — Колл, сын Коллфевра. Тот единственный свинопас, кто всегда и везде находил Хен Вен. Отныне он будет служить тебе.

Кромка магии: Гургин

Араун, подожди. Ты всегда говоришь слишком много. И никогда не понять, о чем. Я объясню проще. Марх, гончар не слепит горшка без глины. Швея не сошьет одежду без ткани. Пахарь немногое сможет без плуга. Аннуин почти бессилен без священного стада. Не спрашивай, что за магия воплощена в этих свиньях. Я сам из этого стада. В моем чародейном могуществе ты убедился, надеюсь? Свиньи Аннуина похищены Гвидионом. Им же убит твой сводный брат. Это ты знаешь. Вернуть свиней Аннуину — всё равно что вернуть арфу барду… да, сравнения уже не нужны, ты уже всё понял.

* * *

— Я клянусь, — звенит, срываясь от волнения, голос молодого короля Корнуолла, — клянусь, что верну в Аннуин священное стадо! Не знать мне покоя, пока не одолею я Гвидиона и не отомщу за брата своего Придери! Слезы выступают на глазах Рианнон. Вскидывает рогатую голову Араун. Весело щурится Гургин.

Кромка времен: Динас

Приветствую тебя, Марх, король Корнуолла.«Мой король». Эти слова я говорил и Градлону — но как я рад сказать их тебе, сын Рианнон. Ты будешь хорошим королем для нас. Даже когда ты еще не одолел Гургина — тебя уже признавали эрлы. Теперь я спокоен за нашу землю. Надеюсь, что надолго. Гургиндю взахлеб рассказывает по всем мирам колдовства, как красиво ты одолел его. Слава о тебе уже катится по Аннуину. Но, Марх, тебе осталось последнее. И главное. Это даже не испытание. Это… иное. Торжества в Корнуолле — и человеческом, и нелюдском — мелочи. Выйди из пиршественной залы. Ты видишь: над Тинтагелем кружит ворон. И черная птица — отнюдь не знак беды. Он ждет тебя.

Вечный Ворон

Кромка Аннуина: Марх

Я пошел вслед за вороном. Тот летел неторопливо, его черный силуэт был хорошо виден в свете ущербной луны. Странная луна: словно ей откромсали верхнюю половину. Равнина сменилась редким лесом, голые деревья тянули ветви к луне, и в ее свете казалось, что все ветви, и большие и малые, растут кругами — кругами лунного света. Странная луна: ущербная, но ярче полнолунья. Под моими ступнями заскрипел снег. Снег на ветвях. Мороз… но мне не холодно. Снег по щиколотку, обжигает ноги — будто по углям иду. Горячит кровь. Весело. А луна — тонкий серпик растущей. Интересно…В какую сторону течет время в этом мире? Мне казалось, я иду одну стражу… ну, от силы полторы. Пусть даже полночи, но никак не более! Но ворон зовет, и я не стану спорить с ним. Иду…Снега позади, ослепительная полная луна пробивается сквозь плотную летнюю листву. И почему меня это не удивляет? Лес редеет. Равнина. Холм вдали. Огромный холм. Ворон летит туда.… Но это не холм. Это череп! Череп высотою в десяток башен…И чернота новолуния. Лишь звезды мерцают в бессветном небе.

* * *

«Приветствую тебя, король Марх».Череп не может говорить. У него нет губ, нет языка… нет даже нижней челюсти. Это только кость. Огромная — и живая. Мыслящая.

— Я… приветствую тебя, Бендигейд Вран. Из пустой глазницы вылетел ворон. Почему‑то Марх понял, что это — тот самый ворон. Тот, что кружил над ним вместе с Гургином. Тот, за которым шел сын Рианнон. Ворон… вран… Вран?!