Междукняжеские отношения на Руси. Х – первая четверть XII в.

В 6576 (1068/69) г. произошло первое большое нашествие на Русь половцев[373]. Ярославичи попытались дать им отпор на Альте, но были разгромлены и обращены в бегство. «Изяславу же со Всеволодомъ Кыеву побегшю, а Святославу Чернигову. И людье кыевстии прибегоша Кыеву и створиша вече на торговищи, и реша пославшеся ко князю: „се Половци росулися по земли, даикняже оружье и кони, и еще бьемся с ними“. Изяслав же сего не послуша и нача[ша]люди его корити. На воеводу, на Коснячька, идоша на гору съ веча и придоша на дворъ Коснячковъ, и не обретше его сташау двора Брячиславля. И реша: „поидем высадим дружину свою ис погреба“. И разделишася надвое: половину ихъ иде к погребу, а половина ихъ иде по мосту. Си же придоша на княжь дворъ. Изяславу же седящю на сенехъ с дружиною своею. Начаша претися со княземъ стояще доле, князю же из оконця зрящю, и дружине стоящю у князя. Рече Тукы, братъ Чюдинь, Изяславу: „видиши княже, людье възвыли, посли атъ Всеслава блюдуть“, и се ему глаголящю. Другая половина людий приде от погреба, отворивше погребъ, и рекоша дружина князю: „се зло есть, посли ко Всеславу, атъ призвавше лестью ко оконцю пронзуть и мечемь“. И не послуша сего князь. Людье же кликнуша и идоша к порубу Всеславлю. Изяслав же, се видевъ, со Всеволодомъ побегостаз двора. Людье же высекоша Всеслава ис поруба въ 15 день семтября и прославиша и среде двора къняжа. Дворъ жь княжь разграбиша бещисленое множьство злата и сребра, кунами и белью. Изяслав же бежа в Ляхы»[374].

В дореволюционной историографии среди исследователей, разделявших общинно-вечевую теорию социально-политического развития, киевское восстание использовалось как один из аргументов, демонстрирующих приоритет над князем горожан и веча как органа городского самоуправления (И.Д. Беляев, В.И. Сергеевич, Н.И. Костомаров, М.Д. Затыркевич, И.А. Линниченко, М.Ф. Владимирский-Буданов)[375]. Н.И. Хлебников, М.С. Грушевский и М.Н. Покровский охарактеризовали выступление киевлян как «революцию»[376]. В дальнейшем социальная сущность событий 1068 г. раскрывалась как проявление классовой борьбы (С.В. Юшков, Б.Д. Греков, В.В. Мавродин, М.Н. Тихомиров, Б.А. Рыбаков, В.Т. Пашуто, Л.В. Черепнин, П.П. Толочко и др.)[377], позже часть исследователей вернулась к интерпретации этого движения как конфликта князя и городской общины (И.Я. Фроянов, А.Ю. Дворниченко, В.Я. Петрухин, В.В. Пузанов)[378].

Из приведенного выше фрагмента следует, что князья (а вероятно, и их дружины) оставили поле битвы раньше киевских «людей». Как было установлено Л.В. Черепниным, в широком смысле термин «люди» обозначал «свободных общинников»[379], а в узком – «рядовую массу горожан», «торгово-ремесленное население города»[380]. Полисемантичность понятия «люди» – общего (как обозначение народа) и частного (как обозначение представителей какого-либо одного социального слоя) – отмечают и другие историки[381], поэтому диапазон его интерпретаций применительно к событиям 1068 г. достаточно широк. Так, одна группа исследователей понимала под «людьми» жителей Киева (И.Д. Беляев, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, В.Т. Пашуто, Л.В. Черепнин, П.В. Лукин и др.)[382]; другая – широкие слои не только городского, но и сельского населения (В.В. Мавродин, И.Я. Фроянов)[383]; третья – представителей городского ополчения (Н.М. Карамзин, Н.А. Полевой, И.А. Линниченко, М.С. Грушевский, Б.Д. Греков, П.П. Толочко, Б.А. Рыбаков, М.Б. Свердлов и др.)[384].