Междукняжеские отношения на Руси. Х – первая четверть XII в.

Оставшиеся на Руси Ярославичи не предприняли никаких попыток изменить политическую ситуацию. Святослав, как следует из позднейшего дополнения «Начального свода», занялся организацией сопротивления половцам на территории своей волости и 1 ноября нанес им поражение у Сновска[406]. Всеволод, как предполагают исследователи со времени С.М. Соловьева, бежал из Киева в Курск[407]. Вообще, отношение Ярославичей к тому факту, что на протяжении семи месяцев, с сентября 1068 по апрель 1069 г., в Киеве сидел полоцкий князь, надо охарактеризовать как нейтральное. Это может косвенно свидетельствовать в пользу того, что борьба с Всеславом отвечала интересам одного Изяслава, которому братья помогали из приверженности к «одиначьству», хотя сами не были заинтересованы в этой борьбе. После бегства Изяслава черниговский князь использовал сложившееся положение в своих интересах: как утверждал составитель статьи «Се князи Великого Новагорода», «посади Святославъ сына своего Глеба»[408]. Глеб, вновь вокняжившийся в Тмутаракани после смерти Ростислава Владимировича, отравленного котопаном Корсуня (византийским наместником Херсонеса), оставался здесь, по крайней мере, до 6576 (1068/69) г., о чем свидетельствует надпись на так называемом Тмутараканском камне[409]. Затем он перешел на княжение в Новгород, который оставался без князя с момента поражения Мстислава Изяславича на Черехе, а в 1068 г. лишился и епископа – Стефана, убитого в Киеве своими холопами[410]. Согласно «Краткому летописцу новгородских владык», в 6577 (1069/70) г. на новгородскую кафедру был поставлен новый святитель – Феодор[411]. Быть может, из Чернигова, где в 60– 70-х гг. XI в. существовала титулярная митрополия[412], произошло назначение нового главы не только гражданской, но и церковной администрации Новгорода (прецедент одновременного назначения в Новгород князя и епископа к тому времени уже имелся: в 1036 г. Ярослав возвел на стол своего сына Владимира, а на кафедру поставил Луку Жидяту).

В любом случае к тому моменту, когда весной 1069 г. Изяслав вернулся из Польши с войсками своего племянника Болеслава II Смелого, геополитический баланс сил на Руси, установившийся в 1054 г., должен был измениться в пользу Святослава. Не исключено, что какая-то часть владений Изяслава перешла под контроль Всеволода, так как в центре внимания его сына Владимира Мономаха на рубеже 1060—1070-х гг. (согласно внутренней хронологии «Поучения», по С.М. Соловьеву и В.А. Кучкину)[413] оказываются расположенные на западе Владимир-Волынский и Берестье[414].

По сообщению ПВЛ, «Поиде Изяславъ с Болеславомь на Всеслава. Всеслав же поиде противу и приде Белугороду Всеславъ, и бывшинощи утаивъся кыянъ, бежа из Белагорода Полотьску. Заутра же видеша людье князя бежавша, възвратишася Кыеву и створиша вече, [и] послашася къ Святославу и къ Всеволоду глаголаще: „мы уже зло створили есмы, князя своего прогнавше, а се веде[ть] на ны Лядьскую землю, а поидета в градъ отца своего, аще ли не хочета, то нам неволя, зажгошаград свои ступим въ Гречьску землю“. И рече имъ Святославъ: „ве послеве к брату своему, аще поидеть на вы с ляхы губити васъ, то ве противу ему ратью, не даве бо погубити града отца своего, аще ли хощеть с миромь, то в мале придеть дружине“.

И утешиста кыяны. Святослав же и Всеволодъ посласта к Изяславу глаголаще: „Всеславъ ти бежалъ, а не води ляховъ Кыеву, противнабо ти нету, аще ли хощеши гневъ имети и погубити град, то веси яко нама жаль отня стола“. То слышавъ, Изяславъ остави ляхы и поиде с Болеславом, мало ляховъ поимъ; посла же пре[д собою] сына своего Мьстислава Кыеву, и пришед Мьстиславъ, исече [кияны], иже беша высекли Всеслава, числом 70 чади. А другыя слепиша, другыя же без вины погуби, не испытавъ. Изяславу же идущю къ граду, изидоша людье противу с поклоном и прияша князь свои кыяне, и седе Изяславъ на столе своемь месяца мая въ 2 день»[415].