Международный вагон<br />(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XX)

— Не волнуйся, дружище, — ласково ответил Сорроу, положив руку на плечо Боба с самым неподдельным уважением, — я понимаю упреки твоей совести. Я понимаю, парень, что нелегко было надувать эту божью букашку со всеми ее кудряшками и рисковать своей холостой жизнью ради пользы дела.

— Что-о?! — протянул Боб растерянным голосом.

— Ну да, парнюга, не легко сидеть на иголках, не знаючи, как отвязаться от непрошенной невесты. А потому знай-ка, что я успел-таки выпотрошить твоего тестя до последней буквы и смогу отыскать майора Кавендиша, пожалуй, и без Небодара. Что до твоей невесты, Друк, девочка отлично устроилась в тюрьме с папенькой и Томом, загримированным под тебя.

Друк вскрикнул, вскочил и отчаянно уставился на Сорроу.

— Ну да, парнище, чего ты пугаешься? Том-то ведь живехонько разочарует ее, и не пройдет и суток, как она сама вернет ему данное тебе слово и освободит тебя, бедняга этакий, от всякой семейной ответственности на этом и на том свете!

Глава сорок вторая АНГЛИЙСКИЙ КОНСУЛ В ПОРТЕ КОВЕЙТЕ

Всякий раз как у русского консула, товарища Прочного, был прием, английский консул, сэр Томас Антрикот, имел неприятную беседу с секретарем.

— Сколько человек дожидаются у нас приема, Чарльз?

Секретарь почесал за ухом и заглянул в пустую прихожую:

— Несколько человек, сэр, без каких-нибудь пяти-шести.

— А сколько человек у Прочного, Чарльз?

Секретарь выглянул в окно. Русское консульство находилось прямехонько перед английским, и в открытые двери валом валил народ.

— Никого, сэр, если не считать какой-то толпы!

Английский консул вздохнул:

— Идите, Чарльз, и посмотрите, как ведет себя мистер Прочный. Проследите за его манерами. Узнайте, гм, в чем тайна его популярности. Но осторожно, Чарльз, осторожно!

— Понимаю, сэр!

С этими словами секретарь схватил портфель, кепку, выбежал на улицу и шмыгнул в густую толпу, гортанно горланившую перед русским консульством. Здесь были степенные арабы, хитрые персидские купцы, ремесленники, батраки, амбалы, лодочники, крючники. Все они оживленно спорили, толкались и протискивались к дверям. Секретарь пролез в самую их гущу и был незаметно вынесен в огромную приемную залу консульства, где он тотчас же увидел товарища Прочного. Это был белобрысый молодой человек в русской рубашке, стоявший посреди своих посетителей и охрипший от горячего спора.

— Ты рассуди сам! — кричал крючник, пролезая вперед и хватая его за рукав. — Мамук работает восемь часов, и ты его застраховал. Мамук имеет жалованье, дом и еду, а я работаю день и ночь, и меня никто не застраховал, сплю под небом, ем луковицу. Скажи Бабуган-Аге, что так не годится!

Бабуган-Ага, богатый яличник, медленно вышел из толпы, ехидно улыбаясь и поднимая, в знак презрения, одно плечо выше другого.

— Чего ты пристал к саибу, сорная трава? — крикнул он на крючника. — Саиб имеет свои законы, Бабуган-Аги имеет свои. Хочешь работать, бери, что даю, не хочешь — уходи в страну русских. Пусть тебя там страхуют хоть на тысячу золотых туманов, ленивый мул, ослиное ухо!

— Бабуган-Ага по-своему прав, — дружески ответил консул, обращаясь к крючнику, — ты, парень, работаешь не у меня. Я не имею права вмешиваться в законы, какие существуют в твоей стране.

— Да еще, саиб, он заслуживает, чтоб его драли его собственными крючьями, — злорадно продолжал Бабуган-Ага: — он вор, лютый вор и мошенник! Он тащит веревки с моих яликов, он обокрал мой сад, он нагрубил моей теще, он вымазал навозом моего осла; он лжет на каждом шагу, точно получает за каждую ложь по рупию! Да еще смеет идти тебя беспокоить, когда ты не имеешь в нашей стране никакой власти! Зря только, саиб, ты нанял Мамука и соблазняешь этих собак! Они не стоят твоей милости!

— Ай-ай, Бабуган-Ага! — сочувственно воскликнул консул. — Твои слуги обворовывают тебя, насмехаются над тобой и твоей тещей? Бедный Бабуган-Ага! Посмотри, как работает у меня Мамук. Эй, Мамук!

Из угла вынырнул веселый молодой араб, чистенький, как орешек. Он держал в руках шкатулку.

— Мамук у меня казначей. Видишь эту шкатулку? Мамук держит мои деньги и не обворовывает меня. Он не мажет моего осла навозом. Он не грубит моей теще. Мамук хороший работник, честный работник, вежливый работник. Таковы законы в моей стране, Бабуган-Ага, что мы страхуем работников и даем им хорошую жизнь, а они находят, что честными быть выгодней. Попробуй, Бабуган-Ага, не будет ли и у тебя того же.

Крючник и Мамук переглянулись и оскалили зубы. Бабуган-Ага бешено сверкнул белками:

— А вот я поступлю с ним, как с чумным псом, и выгоню его, и возьму взамен десять других, которые будут лизать мои ладони за луковицу! Вот что я попробую по нашему обычаю, саиб!

— Бедный Aral Вместо одного, тебя будут обворовывать десять и десять грубостей наделают твоей теще. Пощади хоть ее, если не себя!