Межгалактическая тюрьма

— Где ты так научился драться? — поинтересовался один из блатных по кличке Кореец.

— Какое-то время я ходил на секцию каратэ, а потом, когда его запретили, сам занимался. В армии тоже пришлось немало попотеть — был командиром противодиверсионного отделения. В институте снова записался в секцию, только на этот раз это было айкидо. Тренер говорил, что у меня талант к боевым видам единоборств. Может быть, он был прав, но я не считал это главным в своей жизни, поэтому и бросил спорт. — Сам не знаю, зачем я все это говорил блатным, возможно, надеялся, что, узнав о моих бойцовских качествах, они отстанут от меня.

Как я ошибался!

— Лады. Твоим способностям найдется применение. А сейчас забирай монаха и идите спать. Да, позови дневального. Пусть он займется бедным Слоником.

Бес засмеялся, блатные поддержали его. Мы вышли с монахом из курилки, слыша за собой издевательский смех зеков.

— Спасибо, — сказал монах, закрывая за нами дверь.

— Не за что, — ответил я. — Рано или поздно что-то подобное должно было произойти. Сейчас я даже чувствую душевное облегчение, потому что снова стал самим собой. И чем бы это ни закончилось, я не буду жалеть о своем поступке.

— А ты отлично дерешься. У меня, например, никогда так не получится.

— Наверное, это заложено в моих генах, — то ли в шутку, то ли всерьез ответил я.

— Возможно. — Монах задумчиво покачал головой и добавил: — А быть может, в прошлой жизни ты был каким-нибудь знаменитым воином.

Я только улыбнулся его словам и, решив отложить разговоры о моих воплощениях на будущее, сменил тему.

— Кстати, как тебя зовут? — спросил я. — А то как-то неудобно называть тебя монахом.

— Меня не обижает такое обращение, ведь это — моя суть. А зовут меня Андреем. Во всяком случае, под этим именем я числюсь в лагерных списках.

— Хорошо! Андрей так Андрей. — Мне был непонятен смысл его последнего высказывания, однако я не стал вдаваться в подробности. — А меня зовут Алексей! Алексей Котов, но можно просто Алекс или Кот.

Мы пожали друг другу руки и разошлись спать.

* * *

Эту и последующие ночи я спал спокойно. Ко мне опять вернулся нормальный сон, и я не чувствовал себя таким психически разбитым.

Андрея назначили в мою бригаду, и все время мы проводили вместе. За эти дни нас связала крепкая дружба. Я чувствовал искреннюю симпатию к этому, не похожему на других, человеку. И хотя физически он был, откровенно говоря, слабоват, зато духовно и интеллектуально превосходил всех, с кем мне приходилось общаться в своей жизни.

Незаметно для самого себя я рассказал Андрею всю историю своей жизни.

— Ты — хороший человек, Алекс! — сказал он мне. — Я с первого взгляда, как только увидел тебя, понял это. И это очень несправедливо, что ты находишься в тюрьме. Тебе здесь не место, так же, как и мне.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял я.

— Я хочу сказать, что государство несправедливо осудило тебя. Оно заставляет провести лучшие годы жизни в тюрьме, хотя ты не совершал никакого преступления.

— Ты предлагаешь бежать отсюда? — Я все еще не мог понять, шутит Андрей или говорит серьезно.

— Но ведь ты согласен, что мы незаслуженно понесли наказание? — вопросом на вопрос ответил монах и улыбнулся. — А с несправедливостью нужно бороться! В данном случае все, что мы можем сделать, — бежать. — Уже серьезно он посмотрел мне в глаза.

Говорят, что глаза — зеркало души. Раньше я с легкой иронией относился к подобным высказываниям, но, заглянув в бездонные, полные тепла и доброты глаза своего друга, убедился в справедливости древней мудрости.

— Куда бежать? — Я спросил это чисто автоматически, хотя в душе уже согласился с предложением моего друга.

— Алекс, перед тобой открыты все дороги! Что ты видел в жизни? Где был? И ты предлагаешь смириться с судьбой и провести несколько лет в этом ужасном месте с его нечеловеческими законами?

Я задумался. Все, что говорил монах, было правдой. С точки зрения закона, мы — преступники, но по совести наше заключение — ошибка правоохранительной системы. Бороться с сильными мира сего, доказывая свою невиновность, — бесполезная трата сил и времени. Оставалось одно — побег…

— Я согласен! — решился я.

И как истинный практик спросил:

— Когда и как мы это сделаем?

— Я еще не знаю ни того, ни другого, — честно признался Андрей, — но думаю, что нет такой тюрьмы, из которой умные люди не смогут сбежать.

— Для полного успеха нам необходимо будет все хорошо подготовить и предусмотреть, — согласился я, уже начав обдумывать план побега.