Межгалактические игры Лизы Одуванчиковой. Спасти Землю

Но все же, как бы тяжело ни было, я должна отбросить в сторону все противоречивые чувства, и заняться тем, для чего я здесь в принципе и оказалась – спасти Землю и все человечество. Поэтому не собиралась отказываться от возможной помощи властителей, если таковая мне еще будет предложена. Сейчас следует затолкать свою гордость и обиду в одно место и продолжить общение с ними вежливо и учтиво, по возможности держась отстраненно и холодно, чтобы у них пропало всякое желание делать меня одной из своих наложниц.

Придя к такому решению, быстро скинула комбинезон и свернулась калачиком под одеялом. Сейчас мне так не хватало поддержки мамули, которая даже и не представляла, где находится ее дочь! Вот бы просто услышать ее голос, сказать, что со мной все в порядке! Сердце защемило от нестерпимой тоски, но я запретила себе плакать, пообещав, что обязательно, непременно еще увижусь с ней и погружусь в родные, ласковые объятия. Незаметно для себя так и заснула, мечтая хотя бы во сне оказаться дома…

Почувствовав на себе пристальный, обжигающий взгляд, резко подскочила в кровати, судорожно озираясь по сторонам. Первые солнечные лучи уже игриво заскочили в комнату, разгоняя ночную тьму, но так как еще не полностью отошла от сна, не сразу поняла, что изучающий меня мужчина притаился в самом углу в глубоком кресле. Он задумчиво смотрел на меня, явно погрузившись в какие-то свои размышления, но, стоило ему заметить, что я проснулась, как лицо озарилось мягкой, нежной улыбкой, разгладив залегшие на переносице морщины, что сделало его еще более притягательным. Мамочки, у меня аж сердце к горлу подскочило и забилось с удвоенной силой!

– Дохад Викторан, что вы здесь делаете? – Пискнула, зарывшись в одеяло по самый подбородок и чувствуя сильнейшее смущение от его присутствия. Странно, но его неожиданное появление не вызвало раздражения или ярости. Словно встречать вместе утро было самым правильным и естественным в жизни, разве только находясь при этом в одной постели, и в объятиях друг друга. Так, стоп. Что-то у меня мысли не в том направлении побежали. Надо припомнить вчерашний вечер и принятые решения! Не расслабляйся, Лиза! Это очень и очень опасно! Боже! Но как же трудно казаться сдержанной ледяной глыбой рядом с мужчиной, при взгляде на которого просто кровь вскипала!

– Нестерпимо захотелось побыть рядом с тобой. – Ответил он, так и не отводя от меня своего фиолетового взгляда с золотистыми искорками, словно ласкающего мое лицо, отчего щеки мгновенно покрыл яркий румянец. – Знаешь, вчера ты имела полное право обидеться. Поэтому я решил тебе кое-что объяснить.

– Неужели? – Усмехнулась, немного подаваясь вперед, и чувствуя, как мое неуемное любопытство радостно встрепенулось в предвкушении узнать хоть что-то про жизнь этого загадочного императора.

– Мы родились с Лукраном с разницей в несколько часов сто пятьдесят лет назад на планете Никарон, что находится в отдаленной галактике Мирн. – Против воли глаза чуть не вылезли из орбит, а челюсть отпала, и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы просто закрыть рот от этой поразительной новости. – Наша раса нукьяров самая древняя и самая развитая во всей вселенной. И много, много тысяч лет назад мы ее и поработили, разделив завоеванные галактики между самыми влиятельными семьями, во главе которых встал предок Лукрана. Мы с пяти лет воспитывались в специальной закрытой школе, в которую в обязательном порядке отдавали всех наследных императоров и отпрысков влиятельнейших семей вселенной, где наши дни не были наполнены праздным бездельем и развлечениями. Время, свободное от основных занятий, мы проводили на тренировочных полигонах, и наставники, не жалея сил, вбивали в нас знания и умения, которые требовались будущим властителям. И мы все были на равных, гордые, непримиримые и не желающие признавать чужую власть. Поэтому часто случались серьезные драки и стычки, в которых мы и доказывали свою силу и свою правду кулаками. Но мы с Лукраном, будучи неразлучными друзьями и одними из лучших учеников Высшей Императорской школы, были непобедимы. – Усмехнулся Викторан, вспоминая далекое детство, а я же слушала его, затаив дыхание и боясь пошевелиться, в страхе, что он может передумать продолжать рассказ. – Но с детства мы, кроме того, еще и были непримиримыми соперниками, стремившимися доказать свое превосходство. Странно, но подобное противостояние ни в коей мере не отразилось на нашей дружбе. Сначала мы соревновались за оценки и похвалу преподавателей, потом за внимание противоположного пола.