Межконтинентальный узел

Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, у вас есть вопросы к свидетелю Файнштейну?

Пеньковский: Свидетель Файнштейн очень подробно и правильно доложил о времени нашего знакомства и его характере. В отношении подарков. Я считаю, что свидетель Файнштейн правильно показал. Называть подарками все те безделушки – это очень громко будет для тех сувениров, которые я сам получал от иностранцев и раздавал знакомым. Я работал, например, с японской делегацией, и каждый из членов этой делегации почему-то считал себя обязанным подарить мне сувенир, в результате чего у меня образовался запас в двадцать пар носков, которые я раздаривал своим товарищам.

Председательствующий: Пеньковский, вы сейчас слышали показания свидетелей Русакова и Файнштейна. Они говорили, что у вас был узкий кругозор и узкие интересы. Вы не выходили из круга разговоров о «гастрономических интересах». Они оба показали, что вы не интересовались политикой. Согласны ли вы, что у вас были ограниченные духовные интересы?

Пеньковский: Когда мы встречались с Файнштейном и другими, то ставили перед собой задачу просто отдохнуть. Файнштейн говорил: «Дайте больше черемухи, ребята, тогда мы и отдохнем от всех проблем». У нас действительно были разговоры о женщинах и разговоры «гастрономического характера». Об этом Файнштейн и Русаков рассказали все подробно. Эти люди правильно, очевидно, сделали вывод, что я избегал политических разговоров. Но я говорю, что не я их избегал, а все мы разговаривали совершенно на отвлеченные темы. Мы бы могли говорить и о германской проблеме, и по другим вопросам, но мы хотели только отдохнуть и говорили о всяких пустяках.

Председательствующий: Подсудимый Винн, у вас есть вопросы к свидетелю Файнштейну?

Винн: Нет, сэр.

Председательствующий: Товарищ адвокат Апраксин, у вас был вопрос к подсудимому Пеньковскому, прошу задать.

Адвокат Апраксин: Да. Подсудимый Пеньковский, вы в первый и второй день процесса говорили о своих собутыльниках. Кто они?

Пеньковский: Может быть, я грубо выразился, что они собутыльники, но это Файнштейн, Русаков и некоторые другие, которые на предварительном следствии показывали, что мы часто встречались, выпивали.

«Эти “выскоблились”, – подумал Славин, – не густо, однако же, бедный Александр Васильевич, каково ему было раскручивать это дело; поди удержи в голове все те линии, которые пунктирно прослеживались, именно пунктирно; Пеньковский не верил никому, волк среди людей, затаившийся, словно перед прыжком… У него было несколько кругов; он никогда не сводил воедино тех, кого близко знал; те, с кем он был связан работой, ничего не знали ни о Русакове, ни о Файнштейне; эти, в свою очередь, слыхом не слыхали о коллегах по работе; тем было невдомек, что существуют Зоя, Галя и Лида; женщины никогда не слыхали имени Гена, фамилии Кульков; впрочем, свою фамилию он никогда никому не называл…

Ну, давай, адвокат Апраксин, мне очень важно настроиться на твою логику; защита преступника необходима как доказательство от противного; истина не бывает однозначной; как монета имеет две стороны, так и предательство обязано быть рассмотрено без гнева и пристрастия; это необходимо не столько милосердию (хотя не в последнюю очередь ему), сколько анализу загадки. – Для Славина, как и для генерала, измена, предательство были аномалией, тайной за семью печатями. – Может быть, поэтому, – подумал Славин, – я не люблю встречаться с человеком, которого захватил с поличным: постоянное ощущение какого-то внутреннего неудобства и горечи…»

– Родился Пеньковский в 1919 году, воспитывался матерью в трудовой семье, – говорил адвокат Апраксин, – учился в школе, которую окончил в 1937 году. Получив среднее образование, он, так же как и его сверстники, продолжал дальше свое образование, но уже в военном училище, которое успешно закончил.

После окончания училища началась жизнь строевого офицера. Он участвовал в освобождении Западной Украины, в финской кампании 1940 года, а когда началась Великая Отечественная война, так же как и многие другие, пошел на фронт.

За короткий срок он проделал болыиой-путь: от курсанта-артиллериста до полковника – командира истребительно-противотанкового полка.

За участие в боях отмечен наградами.

Закончилась война, Пеньковский садится за парту и вновь учится.

Благодаря способностям, трудолюбию и упорству – а этого отнять у него нельзя – он в послевоенный период окончил два высших учебных заведения, а затем нашел свое место в жизни и значительно преуспел на гражданском поприще. Последняя занимаемая им должность в Государственном комитете по координации научно-исследовательских работ была высока и достаточно авторитетна…

Бывают весьма редкие случаи – и мы о них узнаем из нашей печати, – что тот или иной гражданин в результате своей недальновидности, а иногда из-за отсутствия должного жизненного опыта, а может, в силу той или иной провокации оказывается в сетях иностранной разведки.