Межпланетная одиссея космонавта Железякина

– Нет, его на околоземной орбите один чудак у меня забыл… А как он работает?

– Достаточно прикоснуться к нему руками, отдать мысленный приказ, и в следующиий момент ты окажешься на околоземной орбите!

– Вот здорово! Давай, попробуем. – сказал Центрифуга и для большей надёжности ухватившись за Сфинкса обеими руками закрыл глаза.

– Стой! Стой! – еле успел остановить его Легостаев – Ведь мы же без корабля там окажемся! А на околоземной орбите воздуха нету, мы там загнёмся от удушья. Белки наших глаз безжизненно закатятся, от нас будет плохо пахнуть и даже если нас на какое-то время и приведут в чувство наши заботливые друзья, то мы…

– Будем нести какой-то бред про Альфа-Центавру – продолжил Центрифуга – знаю, проходили…

– Давай лучше пригвоздим его к “Бодяге” и вернёмся домой вместе с кораблём.

Предложение Легостаева не вызвало никаких возражений и вскоре космонавты, приколотив Сфинкса огромным гвоздём к пульту управления схватились за него руками и принялись усиленно думать про Землю. Через некоторое время за иллюминаторами “Бодяги” начало темнеть, показались звёзды, Луна, а за нею, закрывая собой почти половину небосвода появился бело-голубой шар Земли.

Космонавты открыли глаза и радостно обнялись. Теперь до дома было уже совсем близко. И не только это было поводом для хорошего настроения. Видимо, действия карлючьих чар распространялись только на планету Люк и окресности, потому что главный компьютер вновь предстал в своём нормальном виде и весело жужал хард-диск –драйвом и мигал лампочками. Ни что теперь не мешало возвращению и Центрифуга не откладывая дело в долгий ящик перевёл “Бодягу” в режим снижения.

Через некоторое время спутник вошёл в плотные слои атмосферы Земли, за иллюминаторами засверкали искры, превратившиеся через некоторое время в сплошной огонь. Космонавты сидели плотно пристёгнутыми в креслах, когда вдруг Центрифуга вспомнив что-то ударил себя по голове и выскочив из кресла бросился к переборке, разбил защитное стекло и подорвал стоп-кран. Корабль затормозил так резко, что Легостаева выкинуло из кресла управления полётом и он упал прямо на пульт, понажимав с размаху какие-то кнопки и разбив острием шлема экран главного компьютера.

– Ты что, с ума сошёл? Я чуть голову себе не сломал! – закричал он Легостаеву.

Корабль тем временем висел в заторможенном состоянии где-то в стратосфере, но обшивка продолжала плавиться и уже ощутимо завоняло палёным.

– Поехали дальше! Сгорим тут сейчас! – продолжил Легостаев.

– Да подожди ты! Я совсем забыл! Ведь мне надо было ещё слетать на планету Валлпук и собрать анализы грунта, воды и воздуха, а так же отловить какого-нибудь гуманоида.

Он открыл дверцу шкафчика и достал сетку со стеклянными банками, в которые надо было собирать анализы, вытащил пучёк заготовленной для прокорма гуманоида морковки и как бы в доказательство своих слов потряс всем этим перед Легостаевым.

– Да ладно! Анализы и на Земле собрать можно, а гуманоида то же найдём где-нибудь – успокоил его Легостаев.

– Да? Ну ладно, тогда поехали… – Центрифуга отпустил стоп-кран и спутник продолжил снижение.

Через определенное время, пройдя стратосферу, “Бодяга” выпустила из себя парашюты и мягко приземлилась в казахской пустыне, где через пару дней и была обнаружена местными чучмеками. Получив от Центрифуги несколько рублей, всегда заныканных на такой случай на космических кораблях, чучмеки погрузили спутник на верблюдов и повезли в Москву. По пути космонавты насобирали в банки для анализов всякого песка и камней, воды и воздуха, вот только с драгоценностями и с гуманоидом была проблема, взять их было негде. Но в конце концов договорились врать, будто на Валлпуке никаких драгоценных камней отродясь не было и местные жители даже не знают, что это такое. А за инопланетянина решили выдать Легостаева, предварительно вымазав его купленной по дороге зелёнкой.

Через месяц караван верблюдов дошёл до Москвы и повернул в сторону космодрома. Легостаев учил по бумажке придуманное им самим приветствие на инопланетном языке, а Центрифуга разглядывал в иллюминатор собравшиеся на лётном поле с цветами и флагами толпы встречающих, духовые оркестры и даже специально приглашённый по этому поводу хор имени Пятницкого.

Наконец верблюды остановились и Центрифуга, развязав по традиции все шнурки на скафандре, спустил трап и отправился на доклад к Трубчаку. Легостаев подождал некоторое время и то же потихоньку стал вылезать из корабля. Радостный вопль толпы огласил окрестности космодрома, как только зелёный Легостаев ступил с трапа на Землю. Кто-то протягивал ему съедобных червяков, кто-то кричал какую-то тарабарщину, предполагая её инопланетным языком, какая-то дама истерически просила Легостаева немедленно зачать с ней ребёнка, она этого момента якобы ждала всю жизнь. В общем встреча была тёплой и радушной, даже лучше, чем у Центрифуги.