Межпланетная одиссея космонавта Железякина

– Ну чтоб об этом догадаться, много ума не надо – заметил Легостаев.

– Ну если ты и дальше намерен оскорбляться, то хрен вам, а не бензин – недружелюбно ответил Гудилла и скрылся обратно в аквариум.

– Я сейчас эту колбу разобью на хрен!– разозлился Легостаев и с силой ударил кулаком по стеклянной стенке аквариума.

– Давай, давай! Только мне это по боку! Я ведь земноводное, могу и без аквариума жить, а ты за него и за водку во век не расплатишься и будешь здесь до конца жизни чахнуть! – сказал вновь высунувшийся на поверхность Гудилла.

– Тогда… Тогда я сейчас сварю тебя! – Легостаев схватил за чем-то лежавший рядом с аквариумом кипятильник и сунул его в спирт.

– Тебя в школе чему учили? – злорадно поинтересовался Гудилла – Не знаешь, что ли, что спирт не кипит и вообще не нагревается? Ничего вам со мной не сделать, не зря же меня Неликвидом назвали.

Тут переговоры решил взять в свои руки Центрифуга.

– Слушай, а может с тобой договориться можно? Может тебе надо чего такого что у нас есть, а у тебя нет?

– А что у тебя быть-то может такого? – недоверчиво поинтересовался Гудилла.

“Что бы такого у меня было ненужного на корабле?” – в свою очередь задумался Иван. Он оценивающе окинул взглядом дружище Легостаева, но потом неожиданно вспомнил:

– Лямблии! Они забавные, над ними опыты всякие проводить можно… У меня и инструкция к ним есть!

– Какие опыты! Вот, блин, не цивилизованная планета у вас, а наверно то же, гуманоидами себя считаете! Никакие вы не гуманоиды, а гоменоиды реликтовые! Да лямблии же… – он на полуслове осёкся, подумал о чём-то и уже притворно безразличным голосом продолжил – Да не на что они почти не годные, но так и быть, канистру бензина я вам за них дам. Приносите сюда лямблий, а завтра получите бензин.

– Так мы тебе и поверили!– заявил Легостаев –Завтра. Ага.

– Ну а как нам быть тогда? – всё же заинтересованно спросил Неликвид.

– Принеси бензин… Ну хотя бы к памятнику космонавтке Лазутиной. А мы, как проверим бензин – оставим тебе лямблий. – предложил Легостаев.

–Ну, ладно, идёт. – согласился Гудилла.

Через некоторое время космонавты вернулись к “Бодяге”,завели её и подъехали к одиноко стоявшему в пустыне памятнику, представлявшему из себя двухметровую гипсовую женщину с веслом, одетую в длинные трусы, майку и космонавтский шлем.

“Героическая космонавтка Ирина Лазутина” – значилось на табличке под памятником.

– Слушай, а разве Лазутина – космонавтка? Она по моему в биатлон играет – спрсил Центрифуга.

– А хрен её знает, кто она такая. Настоящая Лазутина, ну то есть та баба-космонавтка, в космосе пропала. Может, бензин кончился, а может и скипела куда… А как решили памятник ставить – так выяснилось, что никто и не помнит, как её звали… Ну, решили что Лазутина, красивая фамилия.

За памятником они действительно обнаружили канистру 76го бензина.

– Слушай, а может не будем ему ничего оставлять? – спросил Центрифуга, которому вдруг стало жалко отдавать прежде совершенно не нужных ему лямблий.

– Тебе что, понравилось здесь? Хочешь ещё остаться? – в свою очередь спросил Легостаев, после чего Иван начал нехотя вынимать из корабля прозрачные банки, чем-то напоминавшие аквариум, в котором жил Неликвид.

Заправив корабль и оставив под памятником лямблий космонавты запустили двигатели и вскоре с ровным гулом “Бодяга”, преодолев силу притяжения Миркурия, бывшую в общем-то не очень большой в этом районе планеты, прошла атмосферу и вышла в открытый космос.

Легостаев вскоре освоился на корабле. Центрифуга показал ему где хранится еда, а где уран для реактора, как поворачивать “Бодягу” на право и на лево и как тормозить, если понадобится. Но в открытом космосе ручное пилотирование использовалось не часто, Иван обычно приязывал руль спутника проволокой к рычагу геомагнитного насоса и “Бодяга” летела в режиме автопилота. Так что Легостаев взял на себя приготовление пищи и уборку корабля, а Центрифуга периодически проверял по компасу правильность их курса и следил за реактором, подбрасывая туда когда надо щепотку-другую урана.

Как-то раз Легостаев прибирался в освободившемся теперь лабораторном отсеке, где он задумал оборудовать себе жилище и протирая пыльные полки обнаружил ненужную теперь инструкцию по использованию лямблий и ещё три какие-то книжки. На их обложках значилось:

Я. Семигрудая “Избранные переводы с Волапюка”

Издательство Общества Добровольно Лишившихся Буратины

У.Ж. Собака-Нелай “400 зажигательных негритянских плясок”

Издательство Института Собаковедения (в неволе)

Ж.Б. Бокасса “Мясные Блюда”

Издательство Института Посмертной Кулинарии

Он взял первую, открыл наугад и стал читать:

“Шастнадцать рыцарёв могучих

Слепили голубей летучих

Им пальцем глазья протыкали

И о содеянном вздыхали

Но птицы крылья распускали

И снова в небо улетали

И с небесов на гадов срали

И снова глазья приживляли

Потом пришёл летучий мышь

И на земле настала тишь

За ним приполз зелёный змей

И начал жить среди камней

И только косолапый волк

Не мог понять, где в этом толк

Он тихо что-то бормотал

И вилкой по воде писал…”