Межвидовой дрифт Гейзлера (СИ)

- Оно и видно, - неодобрительно произнес математик.

- Это что еще за намеки? – надулся биолог, отпивая свой кофе, - ладно, как там разлом? Уже вычислили, когда нам ждать гостей?

- У тебя что, уже образцы заканчиваются?

- Нет, просто интересуюсь, что в этом такого? Раньше я о твоей бредятине все знал, а теперь ты через коридор, так что … Что? Просто интересно.

- Определить время не так сложно. По периодизации можно сказать любое число, самое ранее - сорок восемь недель. И по нарастающей - в два раза: девяносто шесть, сто девяносто два, триста восемьдесят четыре…

- Я понял, - перебил Ньютон, лениво перемешивая спагетти с соусом.

- Естественно, лучше всего исходить из самого раннего варианта, но нужно также рассчитать место появление разлома. Сейчас мы работаем именно над этим.

- Ну, хоть у тебя прогресс есть, - кивнул Гейзлер и сразу ответил на незаданный вопрос, - я собирался заняться электромагнитным излучателем Громилы, но стоило снять лишнюю поврежденную ткань с железы…

- Ньютон, я вообще-то обедать пытаюсь.

- Прости. Так вот, снять ткань с железы и все, Бродяга к чертям ее раздавил! Она так повреждена, что и исследовать нечего. И с чем я остался? С поврежденным мозгом, почти целым, разделенным на сегменты кишечником, мышцами и жабрами, - Ньютон почти агрессивно ударил вилкой по тарелке.

- А как же изучение твоего дрифта? – ради поддержания беседы спросил Германн, хотя сам бы предпочел посидеть в тишине, после очередного спора с Гофманом у него все еще болела голова. А теперь еще и Ньютон решил усилить боль в висках рассказами о своих образцах.

- Мне еще не с чем дрифтовать, - устало выдохнул биолог. – Я только приблизительно через месяц смогу восстановить повреждения Канамори, пока почти все свободное время изучаю нейромост. Те дрифты были не совсем удачны.

- Это мягко говоря, - кивнул Германн, неспешно разбираясь со своим обедом.

- Ладно, они были ужасны, ты это хотел услышать? – фыркнул биолог, - нагрузка слишком сильная, образы обрывочны, соединение невозможно удержать дольше нескольких секунд, а в коллективном сознании нельзя вычленить какую-то отдельную информацию в общем потоке. В их способе общения вся проблема. Нейромост не приспособлен для работы с коллективным живым сознанием.

- Я рад, что хоть сейчас ты это понял, - хмыкнул Готтлиб, чувствуя на своей спине пристальные взгляды и стараясь не обращать на них внимания.

- Что, совсем плохо с ассистентами? – понимающе спросил Гейзлер, поглядывая на стол с остальными учеными. Только сейчас он заметил, что они с Германном сидят особняком от остальных, и даже ближайшие от них столики все еще были свободны. Группа Готтлиба предпочла сесть вместе с разнорабочими. Хотя столовая и так была полупустая, так что расположение людей бросалось в глаза не слишком сильно.

- С ними все в порядке, они работают и, пока ошибок в их расчетах нет, все хорошо, - спокойно сказал Германн.

- Ага, вот только мы с тобой снова, словно ботаники из средней школы - за отдельным столом, - хмыкнул биолог.

- Меня это никогда особо не заботило, - пожал плечами Германн, - это ты все детство из шкуры вон лез, лишь бы не походить на, как там тебя называли? «Зубрила»? – он бы и рад был это не вспоминать, но обрывки жизни Ньютона яркими вспышками наполняли его воспоминания, и теперь ему казалось, что он не просто знает Гейзлера, а вырос вместе с ним. Пусть даже в дрифте он видел далеко не все.

- Ну, я хотя бы пытался общаться с людьми, - заметил Ньютон и чуть не поперхнулся, поняв, что затронул тему, которую вовсе не стоило поднимать. - Чувак, прости, я не хотел, - быстро понизив голос, искренне извинился биолог, и, поддавшись какому-то непонятному порыву, хотел взять Германна за руку, но так и замер.

- Не нужно, - холодно предупредил Готтлиб, глядя на неловкий жест коллеги, который, чтобы хоть как-то оправдать свои движения, взял со стола салфетку. – Тем более, с тобой же я общаюсь, - спокойно заметил математик и не стал уточнять, что Ньютон был единственным, с кем он вообще мог регулярно общаться.

- Отлично, - успокоился биолог, - ну, хорошо хоть тут видимся. Честно, мне без твоего вечного бормотания как-то тоскливо, порой хочется прийти к тебе в кабинет и просто кинуть на пол часть кишечника. Я могу, у меня его много.

***