Мгла

– Я думаю, что должна придерживаться газированной воды. Прямо сейчас я стараюсь избегать употребления алкоголя.

– Правда? – спрашиваю я с ухмылкой. – Это твой двадцать первый день рождения. Ты не хочешь выпить, чтобы это праздновать?

 – Нет, – уверенно говорит она. – Я не могу. Я пообещал себе, что не буду пить сегодня вечером. Я хочу помнить каждый момент моего первого дня рождения на Манхэттене. Иногда, когда я пью вещи становятся туманными.

 Я смотрю вниз на свои часы.

– Осталось еще сорок пять минут твоего дня рождения. Я бы хотел сделать его запоминающимся.

 Ее губы изгибаются.

– Что у тебя на уме?

 Я встаю со стула и протягиваю ей руку.

– Пойдем со мной, Айла. Я сделаю так, что ты никогда не забудешь это день.

Глава 19

Айла

 – Ты не будешь стоять близко к краю. – Я слегка стучу по его груди. – А мир знает, что Габриэль Фостер боится высоты?

 Он смеется низким голосом, звук отражается от стальных стен лифта.

– Я не боюсь высоты, Айла. Я смотрел, как ты наслаждалась видом.

 – Это твоя история? – хихикаю я. – Я могу подтвердить это для прессы, если они спросят.

 Его брови взлетают.

– Вы бы сделали это для меня, мисс Лейн? И ты не скажешь «гончим псам», что я отвел тебя на крышу здания «Фостер Энтерпрайзес», чтобы ты могла посмотреть на звезды, в то время как я стоял в своих ботинках далеко от края, дрожа от страха?

 – Это не ботинки. – Я указываю на его ноги. – Это причудливые туфли Фостера.

– Причудливые туфли Фостера? – Его рука прыгает на мой подбородок, прежде чем он пробегает своим пальцем по моей нижней губе. – Это как раз может быть хэштегом, который мы используем в социальных СМИ, когда запустим новую мужскую коллекцию обуви.

 Я слегка раскрываю свои губы, проталкивая наружу свой язык, чтобы он мог коснуться пальца Габриэля.

– Ты ведь не ответственный за маркетинг? Если ты эти занимаешься, то в дальнейшем тебе не стоит этого делать.

Он наклоняет свой подбородок, его глаза медленно осматривают меня с головы до ног, когда лифт издает сигнал, оповещающий о нашем прибытии на верхний этаж.

– Ты уверена, что хочешь присоединиться ко мне за бутылочкой газированной воды?

– Да, сэр, я уверена.

 Его пристальный взгляд встречается с моим, и я вижу какие–то изменения. Его игривая часть снова ускользнула на задний план. Напряженность, которая почти всегда между нами присутствует, появляется и сейчас.

 Двери лифта открываются. Его голова слегка поворачивается к огромному пространству, дополненному большими окнами, из которых открывается вид на город.

– Я пообещал сделать этот день таким, что ты его никогда не забудешь, Айла. Пойдем со мной.

***

 Все время, что мы с Габриэлем были на крыше здания «Фостер Энтерпрайзес», я была полностью осведомлена о том, как он на меня смотрел. Даже когда я находилась у края, а он был в десяти футах позади меня, я чувствовала, как его глаза скользили по моей спине.

 Когда мы сели в машину, то я надеялась, что он снова меня поцелует. Я этого хотела, но, вместо этого, он притянул мою руку к своему бедру и накрыл ее своей, пока рассказывал обо всех тех вещах, что любит на Манхеттене.

 Габриэль Фостер излучает уверенность. Он привлекает внимание, когда проходит мимо людей на улице. Я это видела своими собственными глазами, когда мы вышли из здания к тому месту, где Чарльз припарковал машину. Несколько человек повернулись, чтобы просто на него посмотреть. Он такой красивый, что это заставляет вас задаться вопросом, каково это, поцеловать его или прикоснуться к нему. Теперь я знаю, как это ощущается, и когда мы сидели в машине, и я слушала его рассказы об особняке, в котором он вырос, то увидела в его глазах вспышку чего–то уязвимого. Он быстро повернулся, чтобы взглянуть на медленное движение, но не смог этого скрыть.

 Сейчас я снова это вижу, когда он поворачивается к тому месту, где я стою у окон, которые выходят на нижнюю часть Манхэттена.

– У меня кое–что для тебя есть, Айла.

 Это не то, что я себе представляла, когда он спросил, хочу ли я присоединиться к нему, чтобы закончить ночь бутылочкой газированной воды. Моя страсть заполнила мою голову грезами: он бы сильно толкнул меня к стене лифта, прежде чем поцеловать меня так глубоко, что мои пальцы подворачивались бы прямо в туфлях, одетых на мне. Затем я представляла его руки, падающие к подолу моего платья, прежде чем он одним быстрым движением стянул бы его через мою голову, чтобы он мог овладеть мной.

 Что–то, что у него для меня есть – это явно не что–то твердое как скала, и скрытое под тканью его дорогих штанов. После того, как он налил каждому из нас стакан воды, то подобрал с длинного стола конверт.

– Что это? – осторожно спрашиваю я.