Мгла моего сердца

— Эй! — вскрикнули мы с Надюшкой одновременно, когда он бесцеремонно запустил руку в вырез моей блузы.

— Мне не нужны ее прелести! — рявкнул так, что мы с подругой дернулись, и тонкая ткань блузы от моего движения порвалась. — Бл…! — отпустил, взгляд мужчины замер на моем запястье, где красовалась жемчужная нить.

Джер нахмурился, снова пробежался по мне придирчивым взглядом, пока я трясущимися руками стягивала блузу на груди.

— Медальон где? — соизволил разговаривать нормально.

И вот тут я поняла, что от того, как солгу, зависит вся моя дальнейшая жизнь. Красиво и правдиво — останусь жива, и у меня появиться шанс на спасение. Нет — прибьют прямо здесь и сейчас, и не меня одну. Взор мой метнулся к оторопелой Наде.

— Мы с Айвеном обменялись: я ему — трилистник, а он мне — жемчуг, — сказала и не узнала свой собственный голос, так уверенно он звучал.

— Хм-м, — смотрел пристально, долго, и я начала сомневаться в успехе, зная, что они умеют читать мысли.

«Вспомни, что было между тобой и Айвеном!» — не дрогнула, когда снова услышала приказ Ярославы.

Страх придал уверенности, и я могла смело смотреть на Джера, вспоминая, что делал со мной Айвен. Всколыхнулись недавние чувства, запели в душе эмоции. Джер криво ухмыльнулся, кивнул.

— Ждите здесь! — явно до конца не поверил и решил проверить. Но не дождался ответа, быстро скрылся в ночном сумраке.

Я смотрела на небо, его край на востоке уже начал светлеть, предрекая скорый рассвет.

— Лизка, — Надюша подбежала ко мне, схватила за руки. — Что случилось?

Ты вся горишь? Что этот монстр с тобой сделал?

Находясь во власти воспоминаний, я заговорила:

— Подарил…

«Торопись!» — Ярослава опять напомнила о себе, и я суматошно осмотрелась.

— Бли-ин! — мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход. — Нам нужно бежать! — постаралась сосредоточиться на этой мысли.

— Да, — рьяно закивала Надин.

— Они не люди! — указала влево, туда, где скрылся Джер.

— Да, — сглотнув, снова согласилась подруга, и я вытаращилась на нее. — Что тебя удивляет? — возмутилась она. — Думаешь, я слепая или глупая?!

— Мечтаю, что вот-вот проснусь и забуду о кошмаре, — откровенно созналась я, заозиралась, покусывая губы. И с отчаянием констатировала. — От Айвена не сбежать!

— Да куда сбежишь?! — сокрушенно согласилась Надин, всплеснув руками.

— Ночь, а мы гостим у черта на куличках!

Помолчали, слушая, как завывает ветер в верхушках деревьев, синхронно взглянули на небо, где постепенно гасли звезды, и занималась заря. Наверное, и подумали об одном: «Неужели больше никогда не увижу красоту этого мира?!»

Переглянулись.

— Попробуем? — с азартом спросила Надежда.

— Рискнем! — глубоко вдыхая, чтобы унять дрожь, отозвалась я, и мы, взялись за руки.

— Я не пойду… — потянула ее назад, как только заметила, что возвращаемся на луг.

— Так надо! — упрямо ответила Надя. — У меня есть план!

— Так быстро?

— Ну… не совсем, но… Будем импровизировать! — к ней вернулся привычный энтузиазм.

Меня Надюша попросила подождать в лесочке, а сама обходными путями добралась до Бориса. Что-то нашептала парню, не твердо стоящему на ногах, посмеялась с Алиной, ухватила нечто с общего стола и вернулась.

— Начнем! — протянула мне бутылку с вином. — Пей!

Я не стала тратить время на долгие беседы, доверилась подруге, отпила.

Она забрала бутылку и неожиданно плеснула вином на меня.

Я отпрыгнула, но вопросов задавать не стала, хотя и сгорала от любопытства узнать, что выдумала Надюшка.

— Бежим к дому! — поторопила она меня, и мы рванули с места, словно открылось второе дыхание.

Из маленького домика доносились голоса, и отчетливей всего слышался смех Эвелины.

— Присядь! Отдохни, а потом сделай вид, что тебе плохо, как никогда! — Надежда подвела меня к низенькой лавочке.

Я приземлилась, и подруга взбежала вверх по ступеням, а у меня появилась минутка, чтобы отдохнуть. Незаметно удалось разгадать замысел Надюшки, мы дружили с самого первого класса, поэтому могли понимать друг друга с полуслова. Прилегла на жесткую лавку, так надежнее.

— Смотри сама! — указала Надя, сбегая вниз, за ней спускалась недовольная «канарейка».

— Эй, чумная, — меня похлопали по щекам. — Ты жива?

Я промычала что-то неубедительное, согнулась, будто меня вот-вот стошнит. Эвелина отскочила:

— Фу!

— Это только начало! — тараторила Надин. — Поверь, мне точно известно! С Лизкиной аллергией мы давние знакомые!

Услышав, я на всякий случай почесала шею, а заодно судорожно вдохнула, делая вид, что задыхаюсь.

— Мать вашу! Зачем она пила, если знала, что вино из этой… как его, — «канарейка» щелкнула пальцами.

— Из плодов аронии черноплодной! — вдохновенно сочиняла Надя.

— Вот!

— Нам никто не сказал! А с первого глотка определить, ой, как непросто!

— И что теперь?

Я застонала, как можно более пронзительно, показывая, что намереваюсь умереть. Скатилась под ноги Эвелине, взмолилась.

— Спасите… — закашлялась.

— Если не сделать укол, Лизка умрет! — запричитала Надежда.

— «Супрастин» не подойдет? — «канарейка» присела, вглядываясь в мое лицо.

Пришлось провыть:

— Умираю! — чтобы лучше дошло.