Мгла над Гретли

— Там была какая-то голубая шкатулка, которую я не смог открыть, — улыбаясь, сказал он, — но зато на дне комода нашлось вот что. Обычный код, кое-что взято в Америке, вопросы о ревматизме тётушки, о дядюшкиных лошадях и коровах. Нашим парням из шифровального отдела будет легко прочесть эти письма, также легко, как прочитать роман…

Со стороны нас можно было принять за мирных обывателей, договаривающихся о сдаче магазина в аренду.

— Вы не любите Диану? — неожиданно спросил меня Периго, складывая письма. — Конечно, она предательница, она сотрудничает с врагом, но, быть может, она нравится вам как женщина? Мне казалось, что у вас с ней какие-то любовные шашни? А, Хамфри?

— Нет, она не нравится мне, — ответил я. — Она ошибалась всё от того же своего чрезмерного самомнения! Она не подумала, что “любовные шашни”, как вы это называете, я могу затеять в интересах дела так же, как и она сама. Думаю, что её сердце отдано какому-нибудь субъекту из рейхсвера с моноклем и в сапогах с отворотами, который поил её рейнским вином и сравнивал с Брунгильдой, а потом поступил с ней так, как и полагается поступать подобным типам. И если хотите знать моё мнение, то такой тип самая подходящая пара для Дианы… Их беда в их самодовольстве. Они мнят себя титанами среди пигмеев. Они тупы.

— Я к ней сразу почувствовал антипатию, — сказал Периго. — Я и раньше-то никогда особенно не доверял таким крупным, красивым, нестареющим, холодноглазым женщинам… Но что же нам с ней делать? Она по-прежнему горда и доверчива, только немножко беспокоится о Джо, полезном товарище по работе. Если не возражаете, я займусь ею сам.

— Только что хотел просить вас об этом, — ответил я. — Думаю, как только она узнает о провале организации в Гретли, то вместо того, чтобы замести следы и оставаться в городе, она сразу же сбежит отсюда и помчится за дальнейшими инструкциями.

— Каждое ваше слово святая истина, — засмеялся Периго. — Клянусь, буду просить перевести меня в ваш Отдел! Мне по душе ваше знание людей и гибкость методов… А что, если я опять побегу к Диане через несколько минут ещё более встревоженный, чем в первый раз, и передам, что Джо арестован и начал выдавать всех, но о ней пока ещё, кажется, не говорил…

— Вот-вот! Скажите ей, что всё пропало и вы сегодня собираетесь исчезнуть…

— А пока предложу ей свои услуги как товарищ, второй великий мудрец среди болванов! — окончательно развеселившись, воскликнул Периго. — Предложу купить ей билет, чтобы сберечь время и не вызвать подозрений, отвезу её на вокзал. А там…

— А там телеграфируйте кому нужно о месте её прибытия (скорее всего — Лондон), и мы прижмём хвост не только ей, но и её резидентам, — подхватил я.

— Ну, а что будем делать с акробаткой, вызывающей во мне, сознаюсь, некоторый эстетический интерес?..

— И Фифин я уступаю вам, — ответил я. — Она ваша. Кстати, в труппе есть один толковый парень — Лори, который был мне полезен.

— Лори? Погодите… Ах да, вспомнил, самый плохой комик из всех виденных мной на эстраде. Мне думается, было бы правильным оставить Фифин ещё на пару недель заниматься своей деятельностью, тогда Лори нам пригодится.

— Да, его стоит испытать, но вы уж сами это решайте. Я буду занят вечером другими делами. Ещё сегодня хочется управиться со всей честной компанией и со всем этим делом.

Периго вдруг перестал паясничать и превратился в серьёзного пожилого человека, глядящего на меня с дружеским беспокойством.

— Надеюсь, вы будете осторожны? Смотрите, Ниланд!..

— Не слишком, — ответил я с надеждой, что это звучит не очень хвастливо. — Сегодня я решил идти напролом, Периго. Со дня приезда в Гретли это дело мне было не по душе. Хочу поскорее расстаться с этим проклятым местом, которое как-то особенно раздражает и угнетает меня. А там буду просить, чтобы меня отпустили. С меня довольно выслеживать шпионов! Считаю, что я достаточно потрудился и пора вернуться к своему любимому занятию. Людям моей профессии, — распаляясь, продолжал я, — сейчас много дела на Дальнем Востоке. Строить мосты, железные дороги… Особенно в Китае. Я хочу на воздух, Периго! Я совсем не собираюсь увиливать от войны. Я готов работать в самом опасном месте, но мне необходимы воздух и солнце. Иначе я скоро выдохнусь и закисну настолько, что возненавижу самого себя.

— А кроме себя, вам некого любить? — спросил Периго, и я видел, что он говорит серьёзно, без иронии.

— Нет, я одинок. — В нескольких словах я рассказал ему о, Мараките и мальчике, но так, чтобы он не подумал, что я рисуюсь.

— Понимаю. — Он словно хотел что-то сказать, но осёкся. — Вот. Ну что ж, побегу к Диане и попытаюсь вселить в неё спасительный страх.

Я позвонил в полицейское управление, и мне прочитали по телефону те известия из Лондона, которых я очень ждал. И я помчался под дождём на Раглан-стрит, чтобы написать донесение в Отдел.