Мгновение

Наконец, спустя полсотни человек и два десятка прочитанных статей, из лифта вышла та, кого Рун в действительности ждал. Амина заметила старого знакомого, но, очевидно, решила не отрывать его от занятия — хоть оно и было насквозь притворным. Этингер дождался, пока она выйдет, встал, потянулся и тоже пошёл к двери.

На улице он окликнул айтишницу; та обернулась и подождала, пока Рун её нагонит. Он точно знал, что говорить и как говорить — их разговор был расписан по пунктам. Однако когда он приблизился и столкнулся с выжидающим взглядом тёмных глаз, случилось странное: слова, которые историк вращал в голове во время сидения в вестибюле, вдруг завязались узлом и застряли где-то на пути к голосовым связкам. Пауза грозила стать неловкой, поэтому Этингер решил сказать хоть что-то.

— Уже домой? — ляпнул он и тут же дал себе мысленный подзатыльник за столь очевидный вопрос.

— Нет, — будничным тоном отозвалась Канзи. — Топиться.

Рун улыбнулся шутке и несколько расслабился.

— Что-то случилось?

— Случилось «надоело». Устала я, Руннигер.

— Да, есть такое.

Они, не сговариваясь, прогулочным шагом двинулись к мосту.

— Правила работы после взлома ужесточили, — продолжала Амина тем же ленивым тоном. — Формальностей стало больше на порядок. Ещё эта слежка повсюду… напрягает.

Этингер с опаской оглянулся на здание фермы, от которого они отошли недостаточно далеко для таких разговоров.

— Не переживай, — сказала Канзи, уловив это его движение. — Они знают, что мы знаем о слежке. Это вполне логично. Только так они могут убедиться в нашей непричастности.

Рун снова усмехнулся, распробовав иронию. Он только сейчас восстановил в голове план разговора и незамедлительно озвучил первый пункт:

— Слышала? Говорят, в «Миллениуме» работает шпион.

— Да-а-а, и то, что им чуть не стал наш руководитель — тоже. Из-за него-то и переполох такой.

— Есть идеи, кто это может быть? — историк спрятал настороженность за очередной улыбкой.

Амина повернулась к нему и задумчиво прищурилась.

— Неужели, ты?

— Я?! — опешил Рун и добавил осуждающе: — Очень смешно!

— Да ладно тебе, — отмахнулась хакерша. — Сам небось тоже на меня подумал.

«Это потому что ты сама мне призналась, что хакнула „Миллениум“!» — чуть было не выкрикнул историк, но вовремя понял, что его заносит, и попытался говорить так же безучастно, как собеседница.

— Мне есть чем оправдаться, — заметил он сдержанно. — Ведь шпион обладает исключительными знаниями в твоей профессии, раз смог взломать нашу базу.

На этот раз Амина посмотрела на него так, что Рун понял: не опасайся она слежки, прибила бы наглеца на месте.

— Какое счастье, что я не единственный айти-специалист в Солнечной, — почти прошипела она, но тут же её лицо приобрело лукавое выражение. — Вот мне очень не нравится, что из-за какого-то гада за мной везде следят. Поскорее бы они его поймали.

— Это точно, — вздохнул Этингер.

Он прекрасно понимал, что поимка Синклера не решит их проблем, потому что тот легко докажет, что не взламывал «Миллениум», и охота за хакером продолжится.

— Если они не поймают его в ближайшее время, я скажу службе безопасности, что это ты шпион. А то уже никаких сил нет.

Этингер медленно повернулся, как бы говоря: «Я не ослышался?»

— Когда я успел тебе так надоесть?

— Вчера, когда вёл себя как бука, — Канзи скорчила злую рожицу. — А сегодня сам намекаешь на то, что шпион!

Она показала Руну язык, и тот, глядя на неё, подумал: «Бестия. Как есть бестия».

— Дорогуша, — сказал он с самой сальной улыбкой, на какую был способен, — даже если бы это было правдой — а это не так — у меня будет больше шансов обличить тебя в шпионаже. Хотя бы потому, что я — гуманитарий.

— Да ну тебя, — Амина разочарованно отмахнулась. — Бука.

Какое-то время они шли молча.

— За вчерашнее извини, — сказал Рун совершенно серьёзно. — На меня тоже всё это давит, и…

— А, не объясняй. Я понимаю. Как-то не особо получается радоваться жизни, когда не можешь остаться наедине с собой ни на минуту.

Этингер с благодарностью кивнул и не стал продолжать.

День клонился к закату, так что тени Руна и Амины походили на силуэты двух тощих инопланетян — один длиннее другого. Установившаяся вечерняя тишь располагала к неспешной прогулке, навевая благостную истому, но у историка была ещё одна причина не торопиться домой. Она шла рядом с Этингером, не ускоряя шага, и задумчиво глядела на гипертрофированную походку своего тёмного продолжения. Рун смотрел на неё и думал: кем бы она ни была, это не имеет значения. Ведь она — такая, именно такая, здесь и сейчас. Настоящая. А всё остальное — какая разница?

— Хочу на орбитальный курорт, — вдруг сказала Амина. — На месяцок. А лучше — на два, чтобы с запасом.

— Я слышал, после него очень трудно возвращаться на Землю.

— Это уж точно.

— Ты там была?

— Пару раз.

Рун присвистнул.

— Неплохо же ты зарабатываешь.

Канзи вяло улыбнулась и развела руками — мол, чем богаты, тем и рады.

— И почему же так тяжело лететь домой? — спросил Рун с искренним любопытством.

Он никогда не покидал Землю.