Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1

— Перун, знаю, теперь твои молнии могут убивать, не то, что раньше. И я прошу у тебя смерти. — Громко произнёс Алгорн. — Я приношу себя в жертву твоему могуществу ради спасения той, которую люблю всем сердцем. Порази моё бренное тело и верни душу на землю, для сохранения её жизни, сотворения мира во всём мире, для покорения зла.

Алгорн сотворил над собой Солнечный Крест, давно уже этому научился, последствия общения с Кием и Топаз, и стал ждать. Вначале ему показалось, что просьба его так и осталась не услышанной, ничего с ним не произойдёт, и он уже было, даже собрался спрыгнуть вниз, чтобы по своему вершить правосудие. Но неожиданно, с полностью ясного неба, криво спустилась остроконечная молния, и грянул гром, и небосвод треснул, и запылали в разные стороны огненные сполохи молний. И вот одна, самая резвая из них, яростно блеснула, устремившись вниз, и своим ударом поразила Алгорна прямо в самое сердце.

Все, включая и равнодушного Беззубого, повернулись на этот звук и на крик Алгорна, раздавшийся мгновение спустя. Вот когда глаза Топаз по–настоящему расширились от ужаса, а Беззубого от страха, теперь и он почувствовал появление достойного соперника.

— Нет. — Топаз бросилась вперёд. Кий едва успел перехватить её за талию, но она продолжала, то ли кричать, то ли выть и при этом усиленно вырываться.

Тело Алгорна между тем стало подниматься, молния, пронзившая его насквозь, не исчезла, а пошла вверх, затягивая его за собой. Он возносился к небесам, грудь выставлена вперёд, а обвисшие ниточки руки–ноги откинуты назад и вниз.

Топаз попыталась бежать вперёд, но лекарь продолжал удерживать её, а у самого по впалым щекам струились слёзы. Девушка продолжала брыкаться, и в какой–то момент ей снова удалось вырваться. Она побежала к телу Алгорна, но, споткнувшись, упала, оцарапав руки и лицо. Подскочила и, не чувствуя боли, забыв даже о своём недавнем противнике, побежала вновь. Кий снова схватил её, но на этот раз прижал к себе так сильно, что она, как не пыталась, так и не смогла вырваться из его объятий. Её трусила крупная дрожь, лицо было искажено от душевной боли, по нему, грязному и исцарапанному, струились слёзы, изо рта вырывался звериный вой, полный горя и лишённый надежды.

Топаз проводила безжизненное тело Алгорна взглядом, пока глаза невыносимо не защемило от слёз и яркого солнечного света, вспыхнувшего вдруг посередине вечера. Сквозь эту неясную пелену, ей померещились большие белоснежные крылья и тонкие длинные ноги, кажется даже, с козлиными копытцами вместо туфелек или сапожек на конце. Как только молния ушла, с неба снова грянул гром, и всё исчезло, как будто бы ничего и не было.

Когда сиё трагическое чудо испарилось, и яркий свет померк, все наконец–то опомнились. Топаз и Кий стали в беспокойстве озираться по сторонам, ища взглядами своего недавнего врага. И он не заставил себя долго ждать. Грубо оттолкнув лекаря, Беззубый схватил Топаз за шею и приподнял над землёй.

— Что ж, к моему величайшему сожалению, придётся покончить с тобой быстро, детка. — Прошипел он ей в лицо.

Кий несколько раз в холостую рубанул по нему мечом Алгорна и впервые в жизни выругался.

— Вот хрень.

Уже подумав, что жертва Алгорна так и остался ни чем неоправданной смертью, они имели честь убедиться в обратном.

Неожиданно Беззубый гневно закричал, словно обернулся на кого–то, выпустил шею девушки из грубых рук и, сжимаясь и деформируясь, словно начал засасываться в некую узкую дыру, вплоть до полного своего исчезновения.

Кий подскочил к Топаз и, подняв её с земли, прижал к груди.

— Кий, Алгорн, он. — Тихо пожаловалась Топаз.

— Да, его больше нет. — Подтвердил её самые страшные опасения лекарь.

— Нет, этого не может быть, этого просто не может быть. — Простонала девушка, пытаясь вырваться из рук друга, но он держал её крепко, и у неё ничего не получилось. — Мы остались одни.

Сзади раздалось жалобное мяуканье.

Топаз наклонилась и подняла с земли Кровопийцу, по пути погладив по голове Гелео.

— Может он ещё вернётся? — С надеждой спросила девушка.

— Топаз, я не хочу тебя обманывать и тем более расстраивать ещё больше, но оттуда, куда он ушёл, не возвращаются.

— Он отдал свою жизнь за меня, но почему?

— Он любил тебя, Топаз, и ты это знаешь. Любил по–настоящему, он просил меня передать тебе это. Сказал, что будет любить тебя вечно. — Пояснил Кий.

— Я не стоила того.

— Он думал иначе.

— И это тот человек, над которым я столько насмехалась и над которым постоянно подтрунивала. — Беспомощно произнесла Топаз, машинально сжав руку на шкуре рыжего кота, пока ему не стало больно. Кровопийца мяукнул и Топаз, сделав над собой усилие, разжала руку и принялась его гладить. Возможно, она даже не поняла, что только что сделала другу больно. Все её движения были автоматическими и лишёнными смысла. — Кий, но этого просто не может быть, мы ведь столько пережили вместе, избежали стольких опасностей, и для чего? Просто чтобы вот так бесславно умереть, принесся себя в жертву недостойной этого любви.

Топаз резко развернулась и пошла прочь.

— Ты куда?