Мгновение истины. В августе четырнадцатого

«Видно, полковник тоже смекнул, что дело это бесперспективное, – подумал Николаи, – вот он передал его в руки своего главного контрразведчика, из которого в случае чего можно сделать «стрелочника».

– Я думаю, вы правильно поступили, назначив главным Ронге. Из его рук уж точно никто не ускользнет. Главное, чтобы он не переусердствовал, – сказал Николаи и как в воду глядел.

С интервалом в несколько дней шеф германской разведки получил из Вены еще два сфабрикованных австрийцами письма самого различного содержания, основная цель которых была во что бы то ни стало уличить получателя в шпионстве. Направляя с этими письмами сотрудника в почтовое ведомство, он подумал про себя: «Видно, майор Ронге и в самом деле решил землю рыть, но выявить русского агента во что бы то ни стало. А свою довольно некачественную, дилетантскую работу прикрывает количеством писем-ловушек. Он расставляет их, словно капканы. Только настоящий профессионал все эти ловушки обойдет и, получив письмо, оставит Эвиденцбюро с носом». И здесь майор Николаи был недалеко от истины. Впрочем, все по порядку.

В середине мая из Вены поступило долгожданное известие о том, что схвачен с поличным получатель письма. Им оказался никому не известный чиновник, который не имел никакого отношения к военным и государственным секретам.

– Задержанный молчит, – сообщил в заключение австрийский полковник, – но майор Ронге развяжет ему язык.

– Только не переусердствуйте, господин полковник, – вновь предупредил коллег Николаи, – не то вы лишитесь единственной нити, ведущей к русскому агенту. Скорее всего это его помощник…

– Я тоже так думаю и обещаю, что через день мы будем знать имя предателя.

Неожиданный ночной звонок разбудил Николаи. Не открывая глаз, он нащупал трубку телефона.

– Срочный звонок из Вены. Будете говорить? – послышался заспанный голос телефонистки.

– Соединяйте, – сказал, окончательно просыпаясь, Николаи и мельком взглянул на часы, которые показывали два с четвертью пополуночи.

– Господин майор, – срывающимся от волнения голосом прокричал Урбанский, – мы знаем имя предателя!

– Поздравляю вас! Но зачем же будить меня посреди ночи, – недовольно проворчал Николаи, – могли бы позвонить и утром.

– Я бы никогда не позволил себе звонить вам в такой поздний час, если бы не экстраординарная новость. Дело в том, господин майор, что получатель письма наконец-то признался, что выполнял поручение моего бывшего заместителя, полковника Редля… Подробности этого дела я отправляю вам с курьером. Спокойной ночи, господин майор!

– Какая теперь спокойная ночь, – пробурчал Николаи, положив трубку на место, – разве после такой вести заснешь.

2

Ворочаясь в постели, Николаи вдруг вспомнил свою первую встречу с Редлем в Вене, куда прибыл после окончания Берлинской академии для изучения опыта австрийских спецслужб. О незабываемом походе в Венскую оперу. Об обворожительной русской балерине Кшесинской, которая гастролировала тогда в Вене. О знакомстве с прелестными балеринами, которые, увидев Редля, кинулись его обнимать как самого завзятого театрала. Он и познакомил его с одной из девиц, по имени Зи-Зи, с которой обер-лейтенант Николаи и проводил потом вечера после изнурительной и нудной работы с документами в архиве Эвиденцбюро. Никто, даже жена не знала об этом его легком увлечении. А Редль многозначительно молчал, тем самым давая понять, что личные дела коллег его не касаются. Наверное, поэтому Вальтер всегда был ему чем-то симпатичен. Не только из-за своей лощеной, великосветской внешности, но и за то, что с особым усердием выполнял некоторые служебные просьбы своего германского коллеги еще до того, как между Эвиденцбюро и германской разведкой установились тесные рабочие связи и постоянный обмен разведывательной информацией.

После того как Редль возглавил агентурный отдел Эвиденцбюро, Николаи не переставал удивляться его успехам в этой сложной и кропотливой работе. Только благодаря его стараниям и удаче были раскрыты несколько шпионских организаций, работающих главным образом на Италию и Францию, агентурным путем получены планы развертывания русских войск в приграничных районах российской империи. Все это не могло быть не замечено руководством Эвиденцбюро, и вскоре Редль стал подполковником, был награжден орденом Железной короны III степени. Несмотря на то что он все выше и выше взлетал по служебной лестнице, Николаи не завидовал ему. Он знал, что рано или поздно он тоже добьется своего и станет во главе германской разведки. А еще он знал, что в Вене у него есть верный товарищ, который всегда поможет в решении сложных и запутанных задач разведки…

Так и не сомкнув глаз, Николаи, стараясь не разбудить супругу, тихонько направился в столовую. Хотел открыть буфет, где у него стояло несколько бутылок шустовского коньяка, который полюбился ему еще в Петербурге и который теперь ему поставлял знакомый лавочник. Но дверца не поддавалась.