Мгновения

Повторный штурм, казалось, захлебнулся. Бойцы лежали перед стеной, выжидали, чтобы после подавления противника артиллерией ворваться в крепость. Но орудия молчали.

Клементьев поднялся, негромко позвал:

— Петя.

Подошел ординарец.

— Выводи на дорогу коней, скачем к Каршинскому входу.

Клементьев сказал комиссару Шарапову:

— Я к артиллеристам.

— И я с вами.

— Нет, оставайся здесь и наблюдай за боем вместе с начальником штаба.

Клементьев поскакал к орудию.

— Снаряды есть? — спросил у наводчика.

— Есть. Но в расчете я один остался. Надо пушку перекатить поближе к стене крепости.

Клементьев огляделся — недалеко лежали в окопчиках красноармейцы.

— Ребята, помогите!

Бойцов не надо было уговаривать.

— Молодцы! — похвалил Клементьев, а сам вскочил на коня, поскакал к броневику. Автоброневик замолчал в самый напряженный момент штурма крепости. Клементьев соскочил с коня.

— В чем дело? — спросил он водителя.

— Подбита машина.

В этот момент разорвался вражеский снаряд, осколки попали командующему в голову и в ноги. Клементьев упал. Его подняли с земли и на носилках перенесли на командный пункт.

Около 18 часов Клементьев пришел в себя, позвал комиссара.

— Я здесь, Василий Григорьевич.

— Куда вышли части?

— Головной батальон Козлова в крепости, успешно продвигается в направлении дворца эмира.

А начальник штаба Снежков сообщил:

— Все части в крепости и успешно продвигаются вперед.

На лице Клементьева появилась слабая улыбка. Он приподнял голову с подушки и сказал:

— Доложите обстановку товарищу Фрунзе: части в крепости.

Бой за центр Бухары длился еще сутки. Раненый Клементьев оставался в строю, руководил наступающими.

…Шли годы, мы набирались сил и знаний, командовали ротами и батальонами, потом полками и дивизиями. И где бы мы ни были, никогда не забывали о своей родной школе. Многие бывшие курсанты стали известными военачальниками. Среди них — главный маршал бронетанковых войск Амазасп Хачатурович Бабаджанян, генерал-лейтенант Георгий Ефимович Стогний, генерал-майоры Леонид Иванович Вагин и Николай Николаевич Заиюльев. 17 офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза.

И всегда, в любой торжественный день, мы с благодарностью вспоминали своего первого учителя, начальника нашей школы Василия Григорьевича Клементьева. Он воевал в годы Великой Отечественной войны, командовал стрелковым корпусом. Умер Клементьев несколько лет назад. Теперь в музее хранится его сабля. Я горд тем, что знал этого героя гражданской войны. Часто вспоминая Бухару, далекий и столь близкий мне город, думаю о том, что кровь, пролитая красными бойцами за его освобождение, будет вечно гореть живым огнем не только в бриллиантах сабли, но и в славных делах советских народов-братьев.

Валентин Саблин ГЕРОЙ ИЗ ГЕРОЕВ

Первую мировую войну драгун 5-го Каргопольского полка Иван Тюленев прошел от начального до последнего выстрела и получил «полный бант» Георгиевского кавалера — два золотых и два серебряных креста. Маршал И. Х. Баграмян в статье, посвященной своему учителю, вспоминал, что Ивану Владимировичу было о чем рассказать. Ведь он не покидал седла всю войну. О его боевых делах в ту пору я был наслышан от моего однокашника по Ленинградским высшим кавалерийским курсам К. К. Рокоссовского, они оба сражались в одном полку… Помню, как-то слушатели окружили и попросили Костю (так звали мы в неслужебное время Константина Константиновича) поведать о службе в кавалерии до революции.

— Чего толковать обо мне, — ответил он. — В нашем Каргопольском были настоящие герои, такие как Иван Тюленев. Он за бесстрашную удаль и необыкновенную воинскую предприимчивость получил полного Георгиевского кавалера. Под деревней Вулька, что в западной Польше, он принял на себя командование взводом, так как перетрусивший офицер ретировался в тыл, увидев подразделение немецких улан. Тюленев повел конников вперед и в лихой сабельной атаке расправился с врагом, взяв трофеи и пленных. Отличился он и в боях под Паневежисом, когда благодаря его храбрости была захвачена вражеская батарея.

В Государственном Историческом музее хранится документ, удостоверяющий, что после февральской революции член полкового солдатского комитета гражданин Тюленев Иван Владимирович сдал знаки воинской доблести в Фонд революции.

…В начале весны 1982 года газета «Правда» опубликовала короткую заметку о золотой шашке героя гражданской войны комбрига Тюленева. В буклете «Русское оружие» среди других фотографий, на которых изображены палаш князя Скопина-Шуйского, сабля Пожарского, шпага Голицына, сабля генерала Кульнева и личное оружие генералов Дорохова, Халецкого, Черняева и других, я увидел шашку генерала армии Тюленева. К ней был предпослан текст: