Мгновения. Мгновения. Мгновения… (сборник)

Слишком долгое время нас воспитывали, нас упорно убеждали в том, что существует некое нечто, которое неизмеримо выше таких понятий, как человечность, совесть, любовь, милосердие.

Однако, выше их, сразу же за ними, в человеческой душе начинается мертвое безвоздушное пространство. За этой чертой, за этой границей, человек перестает быть человеком.

*

В пятидесятых годах в Карелии (тогда Карело-Финской АССР) выходила молодежная газета, которая называлась не то «Молодой коммунист», не то «Молодой ленинец». (Впрочем, среди университетской молодежи она именовалась не иначе, как «Молодой жеребец».)

Там иногда печатались стихи местных поэтов. В том числе Бориса Печенкина. Одну строфу из его стихотворения я запомнил на всю жизнь:

«У бригадирши каждый паз

Проконопачен туго.(?!)

И мастер ставил ей не раз

В пример ее подругам(!!)»

Увидев эти стихи, мы – тогда уже студенты Литературного института, находящиеся на каникулах, – захохотали и кинулись звонить редактору…

– Простите, Вы читаете то, что появляется на страницах Вашей газеты?..

– Обязательно читаю. И что?..

– Первую строфу стихотворения Печенкина тоже читали?

– Конечно!..

– Ну и как Вам она?..

Редактор помолчал, пошелестел газетой, а потом сказал:

– Каждый судит в меру своей испорченности!..

…Однако, это – Карелия. Провинция, так сказать.

Но и Москва от провинции отставать не хотела. В издательстве «Молодая гвардия» вышел сборник поэм Анатолия Фокина. Поэмы были на сельскохозяйственную тематику.

И опять-таки в одной из поэм была строфа, достойная запоминания. Но для этого надо коротко рассказать то, что случилось в поэме до этой строфы: в поле сломался трактор, тракторист – девушка, она вызвала из МТС механика. Он подходит, а дальше:

«И мастер, радостно вздохнув,

Со лба свой чуб откинул,

И, полушубок распахнув,

Приспособленье вынул…» (?!!)

Больше всего меня потрясло и даже обрадовало несколько зловещее слово приспособленье». Лично я такого синонима не встречал даже в самых лихих частушках!..

*

У нас нет настоящего уважения к предкам. А в том уважении, которое якобы существует, больше демагогии, чем правды.

Каждое поколение почему-то рвется построить «новый мир» на обломках старого. Даже если не «на обломках», то «мешают», «не так думают и делают» лишь предыдущие поколения «старших».

Прадеды и прапрадеды абсолютно не мешают…

«Закон зрительного зала». Здесь ведь тоже «мешает» лишь впереди сидящий. Он один. А тех, кто сидит перед ним, вроде бы даже не существует…

*

…как ветви дерева, которое начинает сохнуть с вершины. Сначала ты не видишь и не чувствуешь умирающих. Но потом видишь, что многие ветки рядом с тобой высохли. А ты держишься. До поры.

А может, это, как отлив. Уходит море, обнажая камни.

*

Восемь пишем, два – в уме

не умею, не умею, не уме…

*

Наш век – не век:

лет шестьдесят, не больше…

*

Все мы люди смертельно больные

потому, что однажды умрем.

*

У настоящих поэтов есть только год рождения. Года смерти у настоящих поэтов нет.

Последнее

* * *

И. Кобзону

За окном заря красно-желтая.

Не для крика пишу,

а для вышептыванья.

Самому себе.

Себе самому.

Самому себе.

Больше – никому…

Вновь душа стонет,

душа не лжет.

Положу бинты,

где сильнее жжет.

Поперек души

положу бинты.

Хлеба попрошу,

попрошу воды.

Вздрогну.

Посмеюсь над самим собой:

может, боль уйдет,

может, стихнет боль!

А душа дрожит —

обожженная…

Ах, какая жизнь протяженная!

Бессонница-90