Мгновения Нью-Йорка (СИ)

Гарри ненавидит появляться на всяких ток-шоу — он этого дела накушался ещё с One Direction. Но отказать Джеймсу Кордену, одному из своих лучших друзей, Гарри тоже не может, и сейчас, пока он сидит в студии и ждет, пока Джеймс позовет его на прямой эфир, он вспоминает, как подозрительно легко Эйвери отпускает его в Нью-Йорк.

Гарри доверяет своей жене, а как же иначе? Без доверия нет ни брака, ни просто отношений, и за тринадцать лет совместной жизни Эйвери ни разу не дает ему повода усомниться в её чувствах. Но Гарри тридцать шесть лет, кризис среднего возраста устраивает в мозгу революцию, и прогнать прочь дурацкие мысли Стайлс не может.

Его и попросили-то о самой малости: приехать 31 декабря на прямой новогодний эфир The Late Late Show и исполнить в акустике песню. Любую, какую он сам захочет. И Гарри до сих пор сам удивлен собственным выбором. Клэр Учима, его бессменная клавишница, если и изумлена, то не подает виду. Гарри старается думать, что Эйвери сейчас сидит с Рози на коленях и смотрит шоу, чтобы увидеть его, но что, если…

Что, если нет?

Он трясет головой, едва не разрушая укладку, созданную стилистом, и ассистентка тут же несется к нему, поправляя «художественный беспорядок», который только кажется таковым, а на самом деле понадобилась туча времени, чтобы его создать. Ему тридцать шесть, и, наверное, только это заставляет его думать, что их брак с Эйвери проходит через какие-то… испытания? Эйвери не давала поводов так думать. Ни разу не упрекнула его в том, что он проводит больше времени в разъездах и в студии, чем с ней и с дочерью. Эйвери всегда понимала, за кого вышла замуж.

Но скоро чертов Новый Год, и они планируют провести его вместе, пока за две недели до не звонит Джеймс. Гарри соглашается — он не умеет отказывать друзьям, да и Джефф считает, что нужно напомнить о себе, пока идет запись нового альбома. Пару дней он не решается рассказать об этом дома. Он думает, что Эйвери наверняка воспротивится, должна же хоть когда-то?

Она вздыхает и говорит — если нужно, то поезжай.

Гарри всегда радовался её умению понимать и принимать его суматошный образ жизни, в котором «надо» всегда было важнее, чем «хочу» — как и у любого взрослого человека, в общем-то. Но в феврале ему будет тридцать семь, его дочери — пять с половиной лет, его отношениям с Эйвери — несколько больше, и если и расцветать в дурной башке кризису приближающихся сорока, то когда, как не сейчас? И он думает: что, если его туры и его работа, так им любимая, сыграли с ним дурную шутку? Что, если его жена… о, конечно, не изменяет ему, но научилась жить без него, и ей комфортнее без него, чем с ним?

Эта мысль пугает. Она зудит где-то на периферии мозга ровно с момента, когда он увидел реакцию Эйвери на его отъезд, и не желает убираться прочь.

Гарри нервно одергивает пиджак от Гуччи — темно-синий, с золотыми узорами — и зажмуривается. Вокруг суетятся люди — ассистенты, съемочная группа, у них и Нового Года толком не будет. Такая работа. Сейчас он выйдет под павильонное освещение, возьмет гитару и посмотрит в камеру, и все сомнения, червячками копошащиеся в голове, отойдут на второй план. Он останется наедине с музыкой, и, если Эйвери и правда смотрит шоу, она поймет, что где-то на Западном побережье, в Большом яблоке, о ней думают. А потом он выберется из студии, поедет в их нью-йоркскую квартиру и позвонит домой, чтобы провести последние минуты года с семьей, пусть и через видеозвонок Скайпа. И ляжет спать, чтобы первого января улететь домой, в Эл-Эй, где всегда ему рады, где его — он надеется и верит — любят и ждут. Гарри представляет, как Барни — огромный золотистый ретривер, которого они завели почти сразу после свадьбы — будет тыкаться носом ему в ладони и лизать руки. Как Рози сбежит по лестнице, чтобы броситься на шею. Как Эйвери прижмется к нему и прошепчет своё вечное: «Добро пожаловать домой». И Гарри отпускает, будто и не было идиотских сомнений, будто не было страхов и опасений. Но отпускает неохотно.

— Гарри, давай, — Джефф подпихивает его в спину.

Он выбирается в павильон, привычно слепнет поначалу от софитов и глохнет от аплодисментов. Джеймс хлопает его по плечу.

— И сегодня в качестве одного из приглашенных гостей — один из моих лучших друзей, потрясающе красивый даже в своем возрасте и настолько же самовлюбленный Гарри Стайлс!

Гарри подходит к микрофону, улыбается широко и сияюще, ведь именно этого от него и ждут. Обводит взглядом публику.