Мгновения вечности

«Я думал, что вы просто забываете, что уже просили у меня деньги из-за кончины разных родственников, — сказал я. — Может быть, вы полагали, что просите разных людей». Этот нищий приходил в разной одежде, однажды он пришел в шляпе, в другой раз с корзиной, в третий раз в пальто, чтобы никто не узнал в нем прежнего человека.

«Наверно, вы не узнавали во мне прежнего пассажира, — рассуждал я. — Я до сих пор доверяю вам. Мое доверие не имеет никакого отношения к вашему поведению.

Я доверяю вам, потому что не могу доверять. Я не способен на недоверие, и вы тут не при чем».

Он возвратил мне тринадцать рупий. Я попытался отказаться, но он настоял: «Нет, я не возьму у вас деньги, потому что понимаю, что вы разгадали мои уловки, и все же доверяли мне. Впервые в жизни я встретил человека, который уважает во мне человеческое достоинство. Я больше не стану просить милостыню. Вы преобразили меня».

«Вы говорите, что не могли сдержать слезы, потому что я сказал, что доверяю вам, и вы почувствовали себя недостойным, — сказал я. — Ощущение своей недостойности это великий шаг. В вас произошел квантовый скачок. Эти слезы полностью смоют с вас недостойность. Но что касается меня, то мне все равно, достойны вы или нет. Я доверяю вам».

Я побывал во многих тюрьмах.

Я преподавал в Мадхья Прадеше, в то время старый Мангалдас Пакваса был губернатором этого штата. Он очень заинтересовался мной, хотя я постоянно говорил ему: «Дядя, я не верю в Бога». Его все называли дядей. «Не важно, веришь ты в него или нет. Когда попадешь к Богу, попроси его быть милостивым ко мне, потому что я старый грешник. Ты же знаешь, что в политике я натворил много недоброго. А скоро я умру».

«Но вы умрете первым, дядя, — удивлялся я. — Разве вы не понимаете, что вы гораздо старше меня? Именно вы сможете помочь мне, я уйду из жизни позже вас».

«Но мне кажется, что я ни за что не попаду в рай, — признался он. — На небеса не возьмут премьер-министров и президентов. Все мы отправимся в ад!»

Он был простым и добрым человеком. Благодаря моей дружбе с губернатором мне открывались многие измерения. «Дайте мне бумагу, разрешающую посещать тюрьмы», — попросил я его.

«Нет ничего проще», — ответил он. Самая большая тюрьма, центральная тюрьма штата, располагалась в самом Джабалпуре. Я посещал ее почти каждое воскресенье. Пока Мангалдас Пакваса был губернатором, я часто посещал их. Я понял, что во всех тюрьмах царит единый дух. Я бывал и в маленьких тюрьмах, там было то же самое. В тюрьме можно было почувствовать, что не преступления приводят туда людей, просто они попались. Если вы умеете ловко обделывать грязные делишки... Вопрос не в добродетельности, а в умении придать подлости вид благородства. И каждый заключенный учится этому искусству в тюрьме. Когда я разговаривал с заключенными, они говорили мне о своем горячем желании выйти на свободу.

«Ради чего?» — спрашивал я.

«Вы наш друг, и мы ничего не хотим скрывать от вас, — отвечали они. — Мы хотим как можно скорее вырваться отсюда, потому что научились здесь большому искусству, которое нам не терпится испытать на практике. Пока что это просто теоретические познания, для практики нам нужно жить в обществе».

Когда я учился в университете, у нас один студент совершил убийство, и его посадили в тюрьму. Спустя много лет, когда я уже сам преподавал в университете, губернатор штата, мой приятель, попросил меня каждое воскресенье ездить в центральную тюрьму штата и разговаривать с заключенными, чтобы помочь им медитировать. Там я и встретил того студента, который кого-то убил. Он пытался скрыться в толпе других заключенных, но я выудил его из скопления людей.

Начальник попытался остановить меня. «Это опасные люди, — предупредил он. — Вам не следует приближаться к ним».

«Может быть, для вас они и опасны, — ответил я. — Но только не для меня. Я никому не причинил никакого вреда». Я схватил студента за рукав и сказал: «Зачем ты убегаешь? Я приехал специально для тебя. Когда губернатор попросил меня приезжать в эту тюрьму, я подумал лишь о том, что смогу еще раз увидеть тебя».

«Мне было стыдно, — вздохнул он. — Я предал нашу дружбу. Я не сожалею о том, что убил того негодяя, он заслужил такую участь. Но мне стыдно, что я предал нашу дружбу».

«Ерунда, — ответил я. — Ты никого не предал. Я люблю тебя так же, как и прежде, даже еще больше, потому что ты прошел суровое испытание».

Я посещал ту тюрьму каждое воскресенье, и через шесть или семь недель начальник сказал мне: «В том, человеке, которого вы посещаете прежде, чем говорить с другими, произошла странная перемена. Раньше он был здесь самым опасным человеком. От постоянно бузил, ссорился и дрался с другими заключенными. Но с тех пор как вы стали приходить к нам, он изменился. Он медитирует. Другие заключенные медитируют, лишь когда вы приходите, по воскресеньям, а он предается медитации каждый день».

Через год этот человек совершенно преобразился. Начальник тюрьмы рекомендовал его к досрочному освобождению, а ведь его приговорили к пожизненному заключению.