Мгновения вечности

– Если вы еще не окончательно отчаялись и не вскрыли себе вены от скуки, – куражился он, – топайте по указанному на экране адресу. Но не обманывайтесь напрасными надеждами – мы тут сидим и ничего не знаем, так же, как и вы, но все же вместе веселее, верно? Можно поплакаться в жилетку или провести массовый сеанс психоанализа, который не поможет мирозданию, но, возможно, вскроет ваши душевные нарывы.

– Акунин, хватит, – я толкнула его в бок, – мог бы и постараться ради приличия.

Идеально правильное, аристократическое лицо Александра прекрасно смотрелось в кадре, но его слова…

– Может, еще раз? – предложила я, но, даже читая текст по бумажке, Акунин умудрялся коверкать его и добавлять яда в каждое слово.

– Тим, – попросила Женя, – прочти слова сам.

– Я? – удивился парнишка.

– Да-да, ты же их написал. Может, получится.

Тим, в отличие от меня и Акунина, не стал ломаться и сразу сел на стул. Женя подшаманила освещение.

– Когда загорится красный огонек, съемка начнется, – предупредила она.

Тим кивнул. Он был расслаблен, как будто сидел в кресле у любимой бабушки, которая несла ему свежеиспеченные блинчики и варенье к чаю.

– Дорогие жители Энска, – проникновенно сказал он, дождавшись сигнала, – я знаю, вам сейчас страшно. Что-то плохое случилось с нашим городом, и что именно – мы не знаем. Но главное – вы не одиноки! (тут Женя сделала быстрый «наезд» камерой на остальных, и обратно к Тиму). Нас сейчас шестеро, и мы надеемся, что вы присоединитесь к нам. Вместе мы обязательно во всем разберемся! Если вы прослушали это сообщение, приходите по указанному адресу, мы вас очень ждем!

Тим замолчал, а мы все смотрели на Женю. Ее лицо сияло восторгом, словно она только что выловила из мутной воды ценную жемчужину.

– Потрясающе! – воскликнула она, – Тим, ты прирожденный оратор: осанка, харизма, голос – шесть – ноль!

– Спасибо, – скромно улыбнулся парнишка и обернулся к нам, – ну, как там дела у Андрея?

– Связь я наладил! – прогремел низкий голос из коридора, – теперь нужно ездить по крупным торговым центрам и офисам, где есть телеэкраны. Как вы все заметили, техника часто "глючит" в условиях замершего времени, поэтому важнее всего запустить ролик на больших экранах прямо на улицах – там его успеет увидеть больше людей.

Все захлопали в ладоши. Это была маленькая победа, и, кроме того, в ближайшее время нам было чем себя занять.

– Я думаю, нужно разделиться, – предложил Тим, – Арсений, Женя и Александр поедут по точкам связи: все вы разбираетесь в технике, наладите коммуникации. А мы, – он кивнул на меня и Надю, – займемся роликом. К вашему возвращению он будет готов.

Я хотела было сказать, что ничего не смыслю в создании роликов, но, с другой стороны, о технике я знаю не больше, и даже в меню собственного телевизора могу натыкать такого, что понадобится «скорая помощь». Так что я кивнула вместе со всеми. Пока Надя легко и привычно делала «нарезку» из видео и исправляла мелкие дефекты, Тим учил меня, как «чистить» аудиозапись – убирать паузы, вдохи и другие посторонние звуки. Это было интересно и довольно легко: на аудиограмме лишние звуки были видны невооруженным глазом – они были похожи на шишки рядом с ровными веточками.

Полностью смонтированный ролик произвел на меня сильное впечатление. Тим напомнил мне одного парня из маминой любимой программы про экстрасенсов: доверительный тон, «сканирующий» взгляд и слова, вызывающие мгновенное доверие.

Свою работу мы закончили гораздо раньше троицы, уехавшей в город, поэтому решили съездить в магазин за продуктами. Хоть еда и не была необходимостью, она здорово снимала стресс и поднимала настроение. К счастью, Надя легко согласилась подождать в машине, пока мы с Тимом «заимствовали» в супермаркете все вкусное и не требующее долгой готовки.

– В офисе есть кухня, – сказал Тим, – вернемся и соорудим для всех ужин.

– Ага, – согласилась я. Ужин. Странно, но мне тоже казалось, что сейчас должен быть вечер. Видимо, биоритмы внутри нас упорно цеплялись за потерянную реальность.

Надя оказалась хорошим кулинаром, я – вполне сносным, а Тим – ужасным, по поводу чего шутили все трое. Сжалившись над беднягой, Надя поручила ему работу почетного резчика овощей и открывателя всевозможных банок. Пока Надя заправляла салат, я заметила, как лицо ее исказилось от боли, но не успела я испугаться, как оно снова приняло безмятежное выражение.

– Ты в порядке? – потихоньку спросила я, но Тим все равно услышал.

– Надя, давай, ты отдохнешь в приемной? – предложил он, – Там есть диван.

– Нет-нет, все в порядке, – она вымученно улыбнулась, – я привыкла. Это живот. Он почти всегда болит.

Тим ободряюще сжал ее ладонь и снова принялся шинковать салат. Я же какое-то время пребывала в ступоре. Вот как, значит…Я ропщу на свою судьбу, а рядом есть человек, который молча терпит боль. Постоянную боль.

– Я поеду к ребятам, привезу ролик, – хмуро сказала я Тиму и Наде.

Наш шикарный ужин теперь не казался мне таким желанным, как прежде.

Глава 4 Лагерь