Мгновения жизни отца народа

под огнём русских пулемётчиков и артиллеристов.

- Господин генерал, танки развернулись к атаке, радостно доложил

дежурный офицер.- Командир танковой бригады Штрахвиц спрашивает, сняты ли минные поля русских?

- А они сняты? – спросил Хёрлайн.

Дежурный офицер замялся.

- Саперы докладывают, что они старались.

- Понятно, - буркнул Хёрлайн и посмотрел на часы. - На четыре часа

задержка танковой атаки! Приказ Лаукерту и Штрахвицу: атаковать прямо

через минные поля! Касснитцу следовать за танками.

Время шло. Генерал ходил по траншее, ожтдая хоть каких-то хороших

новостей.

- Доклад с командного пункта 10-й танковой: у них на минах

остановилось 40 «Пантер», три горят, у остальных экипажи устраняют

повреждения ходовой части, - доложил дежурный.

Прошёл ещё час, Хёрлайн смотрел в стереотрубу, пытаясь увидеть

хоть какой-то просвет в этой безнадёжной попытке пробить оборону русских.

Подошёл дежурный офицер и нерешительно замялся, наконец доложил.

237

- Радист командира первого танкового батальона предал в эфир, -

читает с блокнота: ««Пантера» 11-01 подбита. Командир убит».

Солнце опускалось к горизонту. - Генерал за столиком вылил остатки

кофе из термоса в крышку термоса. Поднос остался закрытым салфеткой, как

его и поставил на столик денщик. Подошёл подполковник Альбрехт.

- Артиллерийские наблюдатели передали – у Черкасского горит уже

32 «Пантеры», помолчал. - Полковник Касснитц… убит.

Генерал со стуком ставит крышку термоса на стол, кофе

выплескивается ему на руку.

- Мы Черкасское по графику должны были взять в 9 утра, сейчас уже

9 вечера, а мы его еще не взяли! Альбрехт, вам повезло, вы становитесь

участником новой битвы под Верденом, и дай нам бог, чтобы мы закончили

ее хотя бы так, как под Верденом, - вничью!

12 июля 1943 года,

Курская дуга, Воронежский фронт, 6-я гвардейская армия,утро.

В пшеничном поле на возвышенности присев, рассматривал в бинокль

виднеющееся село старший лейтенант-артиллерист, рядом лежал ефрейтор-ординарец. На рукавах у них нашивки противотанкистов. Время от времени

через их головы перелетали снаряды и рвались сзади. «Пошли обратно!», -

наконец дал команду старший лейтенант, и они, пригнувшись, быстро пошли

по направлению к траншее своей линии обороны, приседая при близких

разрывах.

Из-за обстрела немецкой артиллерии, советская пехота сидела в

глубокой траншее, по брустверу которой шёл полноватый невысокий

генерал-лейтенант с яркими лампасами и в блестящих золотом погонах. Его

сопровождал командир сидящего в траншее полка, майор, и командир роты с

листками представлений к наградам. За ними семенил толстый полковник с

портфелем и два автоматчика. Командир роты показывал на очередного

солдата в траншее, тот выскакивал наверх, и генерал вручал ему медаль или

орден, которые полковник доставал из портфеля. При каждом очередном

разрыве снаряда полковник и автоматчики приседали, но генерал держался

прямо и невозмутимо.

- Товарищ старший лейтенант, это кто? – удивлённо спросил

ординарец.

- Член военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенант

Хрущёв, я его видел, когда мы прикрывали штаб армии, - ответил старлей.

Члены военного совета фронтов и армий были, по сути, комиссары

правительства, надзирающими за преданностью государству командования

фронтов и армий.

- Тот самый, что на Украине секретарем был? – вспомнил ефрейтор

читанное в довоенных газетах.

- Он самый.

- А мужик ничего - не робкого десятка, - похвалил генерала ефрейтор.

238

Артиллеристы попытались перескочить свою траншею незаметно для

генерала, но тот увидел и подзывая к себе, помахал рукой.

- Подойдите, старший лейтенант!

В это время награждающие подошли к пулемету «максим» и сидящим

в траншее двум пулеметчикам. Командир роты, мельком взглянув в бумажку, докладывает Хрущёву.

- Пулеметчик Глущенко. Второй номер – Никитин. У Гремучего в

одиночку почти час сдерживали наступление до роты немецкой пехоты.

Человек 15 немцев положили.

- Именем Верховного Совета награждаю Вас, товарищ Глущенко, орденом Отечественной войны 2 степени, а Вас, товарищ Никитин, медалью

«За отвагу», - объявил Хрущёв.

Полковник подал Хрущёву орден, но в это время немецкий снаряд

разорвался невдалеке, и в воздухе прошелестели осколки. Солдаты

инстинктивно присели в окопе, затем Глущенко протянул из окопа руку за

орденом.

Майор вскипел.

- Генерал стоит наверху и не боится, а вы в окопе прячетесь?! А ну, наверх!

Солдаты выскочили из окопа, Хрущёв усмехнулся и вручил уже

пожилому Глущенко орден, а Никитину прикрепил медаль, пожал руки.

- Сынки, товарищи, за вами жены и матери, за вами дети, за вами вся

великая страна, за вами коммунизм. Ни шагу назад, товарищи, ни шагу

назад! – просьбой приказал Хрущёв награждённым.

Солдаты спрыгнули в траншею, а Хрущёв повернулся к старшему