Мгновения жизни отца народа

Но на сегодня производство тяжелой воды – это совершенно нерешенная

проблема, и даже, по нашим прикидкам, более тяжелая проблема, нежели

получение чистого графита. Поэтому, думаю, мы сначала начнем получать

плутоний в реакторах с графитом.

Такой реактор для получения плутония будет работать месяца три, только после этого в урановых брикетах в этом реакторе накопится плутоний

в мало-мальски достаточных количествах. Эти урановые брикеты нужно

будет извлечь из реактора, растворить, выделить из урана плутоний (пока не

известно, как), и вот уже этот плутоний, после пока неясной его обработки, можно будет использовать для создания атомной бомбы.

-. Прервись, - остановил Сталин, - сколько плутония будет в уране

после трех месяцев работы промышленного реактора?

- Если ориентироваться на американцев, и на наши расчеты, то не

более 0,01%, то есть максимум до 100 граммов в тонне обработанного в

реакторе урана, но, сколько мы плутония сможем извлечь из этой тонны на

самом деле, пока не ясно, может, грамм 50-60.

- То есть, со 150 тонн урана, обработанного в реакторе, через три

месяца получим до 10 кг плутония. А сколько нужно для одной маленькой

атомной бомбы?

- Столько, примерно, и нужно.

- Значит, с одного промышленного реактора мы сможем получать

всего четыре бомбы в год? – удивился Сталин.

- Хотелось бы, да сразу и столько вряд ли получится. В этом деле

пока ничего не известно - нет ни одной опробованной технологии ни в одном

процессе, требуемом для создания этой бомбы, поэтому думаю, что нас ждут

годы аварий и срывов.

- Это понятно, но, надеюсь, что и ты понимаешь, что все

трудности нужно устранять как можно быстрее. У нас нет времени на эти

аварии и срывы. Кстати, ты сказал, что у нас разведано всего 370 тонн

запасов урана, а только на одну загрузку реактора нужно 150…

308

- Пока что мы основную добычу урана ведем в Германии и Европе,

- сообщил Берия, - а свои запасы пока разведываем. Думаю, что с этим

проблемы не будет – найдем! Лучшие силы геологов работают. Через год, полагаю, в добыче урана у нас будет занято до 600 тысяч человек.

- Сколько, сколько?! – поразился Сталин.

- Меньше не получится, - извиняющимся тоном подтвердил Берия.

Сталин покачал головой.

- М-да…Значит, к концу года мы запустим исследовательский

реактор… А когда начнем строить промышленный?

- Уже начали. Производство плутония будет огромным

комбинатом, и как этот комбинат будет выглядеть, примерно понятно. Вот

мы и начали строить, а подробности, которые получит на исследовательском

реакторе Курчатов, учтем, когда начнем монтаж собственно промышленного

реактора. Надеюсь, что мы его введем в строй не позже 1948 года.

- Хорошо бы, - поддержал надежду Сталин. - Ладно. Но ты

говорил о возможности выделения изотопа урана-235 из урана. Как идут дела

в этом направлению

- Есть, в принципе, несколько способов, однако часть из них

пригодна, скорее, для лабораторных исследований, а для промышленности

подходят два – диффузионный и центрифужный.

- В чем их смысл? Как они разделяют 238-й и 235-й ураны? –

поинтересовался Сталин.

- Уран сначала переводят в газообразную форму – соединяют со

фтором в шестифтористый уран – гексафторид урана, а это газ, - начал

пояснения Берия. - После обработки урана фтором, получается газ, в котором

молекулы урана-238 чуть-чуть тяжелее, нежели молекулы урана-235.

Разница ничтожна: если считать, что молекула 235-го весит

килограмм, то молекула 238-го будет весить килограмм и еще 8 грамм. Эту

разницу – эти 8 грамм в килограмме, в обычной жизни ни на каких весах не

определишь. Вот, скажем, тоже не простое дело – разделить молоко на обрат

и сливки. Так здесь, если объем сливок весит килограмм, то такой же объем

обрата весит килограмм и 120 грамм, т.е. разница заметная, почти 12%, а при

разделении изотопов урана – всего 0,8%. Вот за такую соломинку – за эти

0,8%, - приходится цепляться.

В диффузионном способе используют то, что в газе все молекулы

хаотично двигаются, и тем быстрее, чем легче молекула. Соответственно, молекулы гексафторида урана-235 движутся чуть-чуть быстрее, чем урана-238. И если на пути такого газа поставить перегородку с очень маленькими

отверстиями - диафрагму, то через нее пройдет несколько больше более

быстрых молекул гексафторида урана-235.

- На сколько больше?

- Без слез, как говорится, не выговоришь, - ответил Берия, - на

0,2%. То есть, если взять исходный газ и прогнать его через одну

диффузионную машину – через одну диафрагму, то в нем содержание

309

изотопа урана-235 поднимется с 0,711% всего до 0,712%. Поэтому, полученный после первого обогащения газ запускают в следующую

диффузионную машину, потом в очередную, и так далее, и так далее. После

прохождения, скажем, через 14 машин, содержание увеличится с 0,711% до

0,730%.