Мгновения жизни отца народа

Смушкевичем, не говоря уже о Рычагове и Мерецкове, - колебался Калинин.

- Из доносов следуют подозрения, высказанные «в общем», а из Германии, из

штаба Геринга, сведения тоже не конкретные – вроде кто-то где-то есть, но

где и кто – неизвестно. Кроме того, Гитлер известный антисемит, а Штерн и

Смушкевич – евреи. Не вяжется! Не могут евреи к Гитлеру на службу

податься.

- Михал Иванович, не будь наивным! – Кагановича развеселила

сентенция Калинина об антисемитизме. - Мало евреев было среди уже

выявленных нами троцкистов, связанных с немцами? Да и сам Троцкий -

159

еврей, а его связи с Гитлером известны. Ты присмотрись: если где

высовывается ярый антисемит, значит за ним стоят сионисты – это их

политика по запугиванию евреев, чтобы те в Палестину ехали. После того, как мы в 30… или 31? …прикрыли в СССР сионистскую лавочку, и после

того, как евреи из Палестины начали переселяться в СССР, сионисты

переключились на Гитлера, и теперь нет в Европе никого, кто бы был с

сионистами так тесно связан, как Гитлер. Да и среди сионистов полно

поклонников Гитлера, один Жаботинский чего стоит.

- Я такого не знаю, - попытался вспомнить Калинин.

- Не много потерял, - махнул рукой Каганович. - Пойми, по духу

сионисты и национал-социалисты - это одно и то же, одна и та же партия.

Они же не мешают друг другу, им нечего делить - немцы в Европе, а они - в

Палестине. Сионистам нет дела - живут ли в Германии евреи, а немцам нет

дела - живут ли в Израиле немцы. Между немецким национал-социализмом и

сионизмом нет ни малейших противоречий, они - идеальные союзники.

Нет, то, что Штерн со Смушкевичем евреи, значения не имеет!

Нужно их из РККА убирать срочно.

- А я соглашусь с товарищем Калининым, - Сталин задумчиво

смотрел в лежащий перед ним список - Доносы в основном от

авиаконструкторов. А они за прием их самолета на вооружение получают

большие премии, да и славу. А Штерн, Смушкевич и Рычагов связаны с

приемкой самолетов на вооружение…

- И Локтионов при мне был заместителем по авиации, он тоже был

связан с приемкой самолетов, - добавил Ворошилов.

-. То есть, это может быть клевета с корыстными целями, -

осторожничал Сталин. - Вы же знаете наших авиаконструкторов. Пошлешь

их за границу за моторами и самолетами, так они только деньги разбазарят, зато домой заграничных вещей по полвагона привезут.

Я предлагаю санкцию на арест пока не давать, а обязать товарища

Берию бросить все силы для проверки агентурным путем этого сообщения из

штаба немецких военно-воздушных сил. Потом к этому вопросу вернемся.

- Есть возражения? – спросил Молотов.

- Нет…, - подтвердил Каганович, - но я бы их сейчас посадил!

- У меня по повестке все вопросы, - сообщил Сталин.

- Товарищ Сталин, - несколько официально начал Молотов, - есть

очень важный вопрос. Я его предварительно обсудил со всеми членами

Политбюро, кроме вас. Во-первых, я замотался на постах председателя

Совнаркома и наркома иностранных дел. Уже срываться начал на

подчиненных. Но это не главное, главное другое. Надвигается война, страну

нужно сжать в единый кулак, а сделать это быстро можете только вы. Ведь

сегодня как? Если кто-то недоволен моим распоряжением, то идет его

обжаловать к вам – пишет в ЦК. А если вы будете на посту председателя

Совнаркома, то идти ему будет некуда, придётся сразу же выполнять.

160

Короче, товарищ Сталин, мы просим вас занять пост главы Правительства, официальный пост главы Советского государства.

Как ни странно, но Сталин не замедлил с ответом, видимо, и сам

уже над этим вопросом думал.

- Это общее мнение? - все подтвердили. - Тогда, Вячеслав, предавай мне дела Предсовнаркома.

- Да что их передавать, ты и так все знаешь лучше меня, - Молотов

удивился.

- Но, товарищ Сталин, секретарем ЦК вы обязаны остаться, иначе

партия это поймет не правильно – поймёт как ваш уход из партии, -

спохватился Жданов.

- Хорошо.

10 мая 1941 года,

кабинет Сталина,

вечер

В кабинете Сталина докладывали обстановку нарком обороны

маршал Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Жуков.

- …Таким образом, товарищ Сталин, - итожил свой доклад

начальник Генштаба, - анализ агентурных донесений из Берлина, Лондона и

Токио едины и безусловно свидетельствуют, что немцы начнут войну 15 мая.

Нужно немедленно объявлять мобилизацию.

А ваше мнение, товарищ Тимошенко, совпадает с мнением

товарища Жукова? – спросил Сталин молчащего Тимошенко.

- Да черт его знает! Дороги уже сейчас почти сухие. Может и

нападут. А иметь отмобилизованную армию как-то спокойнее.

Сталин начал очень жестко и нервно.

- Сначала о мобилизации. Забудьте об этом! Мы провели скрытую

мобилизацию под видом учебных сборов – этого достаточно. Если мало –

давайте еще скрытно пополним армию. Но объявим всеобщую мобилизацию