Мгновения жизни (СИ)

- Я подрался, - тихо и медленно признался Северус, морщась от боли в ребрах, - сначала на палочках, а потом, когда все четыре палочки стали моими - на кулаках, - он хмыкнул и снова поморщился.

- И оно того стоило? - спросил Тобиас, хмурясь и считая сына на редкость импульсивным. В его представлении Северус наверняка услышал о себе что-либо обидное и первым полез в драку. Закончив с порезами, он принялся смазывать мазью огромный кровоподтек на бледной худой спине Северуса.

- Стоило, - самодовольно бросил Северус, - вот поверь, что стоило. Ты мне сам всегда говорил, что женщин нужно защищать, - он едва заметно улыбнулся, вспомнив, как восхищенно наблюдала та девушка за его дуэлью. И то, как она сама ловко бросила в обидчиков несколько интересных заклинаний.

- Вот оно что, - усмехнулся Тобиас. - Девушка, значит. И кто же эта прекрасная принцесса?

Теперь его тон уже не был таким сердитым. Узнав причину, он даже порадовался, что сумел воспитать сына настоящим мужчиной.

- Не знаю, - Северус фыркнул не то от боли, не то от комичности ситуации. - Я просто шел мимо пляжа и увидел, как на безлюдной части одна девушка при помощи нюхлера ищет деньги в песке… - Северус замер, кривясь от боли в ребре. Тобиас как раз заговаривал трещину, и даже дышать сейчас Северусу было больно.

- Так и знал, что не стоило тогда слушать маму и отправлять нюхлера в заповедник, - полушутя посетовал Тобиас, - глядишь и вторую клинику бы открыли. - И что было дальше?

Тобиас срастил кости, и Северус продолжил рассказ, радуясь, что боль практически исчезла.

- Я с ней разговорился, - он мечтательно улыбнулся, -, а тут подваливают эти пьяные выродки. Достали палочки и попытались, мягко говоря, отнять нюхлера, - Северус криво усмехнулся, - вот только не вышло. Палочки я быстро к рукам прибрал, девушке велел схватить нюхлера и трансгрессировать, а сам не успел. В ход пошли кулаки и вот, - Северус махнул рукой перед сломанным носом, - результат на лице. И не только.

— Пятеро магов на пляже? — удивился Тобиас, водя палочкой над носом сына и сетуя, что не знает заклинаний, способных за одно сделать нос чуточку меньше и красивее. - Не-волшебников не было поблизости? - обеспокоенно спросил он и выдохнул, получив отрицательный ответ. - Мне иной раз кажется, что магия заразна. Или что один волшебник притягивает к себе остальных. Когда мы сюда переехали, то поблизости не было ни одной волшебной семьи, а сейчас я лично знаю уже семь, - удивленно произнес Тобиас. - Наш район наверняка отмечен на карте МАКУСА как потенциально магическое поселение.

- Растем, - резюмировал Северус. - Но вот мне жаль, - вернулся он к прошлой теме, - что я у той девушки даже имени спросить не успел. Только запомнил татуировку в виде лисы на правом предплечье.

- Встретишь еще, если судьба распорядится, - улыбнулся Тобиас. Он уже давно не видел в глазах сына подобного увлеченного огонька. Слушая рассказы о девушке и ее нюхлере, Тобиас будто опять видел перед собой десятилетнего Северуса, в красках описывающего, как Лили может заставить цветок расцвести на ее ладони.

- Ну вот и все, - произнес Тобиас. Внимательно осмотрев сына, он еще раз вызвал руны над ним. Удовлетворенно кивнув самому себе, Тобиас тут же рассеял их движением руки. - Ребра будут ныть около суток, а в целом, - он направил палочку на пустую банку из-под мази и трансфигурировал ее в зеркало. - Можешь хоть завтра детей учить. Никто не догадается, что ты участвовал в уличных драках за нюхлера.

Северус прыснул со смеху. Глядя на свое отражение, он и сам не смог бы с уверенностью сказать, где еще два часа назад располагались синяки.

***

Как ни странно, но две недели воспитания изменили Шарлотту. По мнению Эйлин, дочь стала взрослее, а Тобиас отметил увеличившуюся в разы ответственность. Сама Шарлотта ничего необычного за собой не замечала. Она морально готовилась к поступлению в школу волшебства и очень грустила от того, что Сара, узнав последние новости, практически перестала с ней общаться.

Перед самым отъездом девочки все же смогли помириться, и Сара даже обещала писать письма, но при прощании все-таки не смогла сдержать слез.

Сама Шарлотта за последний месяц не раз сомневалась в своем решении поехать в Ильверморни. Только беседа по душам с папой убедила ее в необходимости обучения именно там.

Так, первого сентября Шарлотта, облаченная в мантию цвета спелой клюквы, неуверенной походкой вошла в круглый вестибюль волшебной школы. Статуи, изображающие основателей Ильвермони — Изольду и Джеймса, остались позади, и теперь, последовав примеру других первокурсников, Шарлотта завороженно озиралась по сторонам. Круглый большой зал, где проходит распределение на факультеты, был очень красивым и цветастым. Вдоль стен висели флаги факультетов, а чуть вдалеке - флаг самой школы. Под ним, сложив руки на груди, стоял невысокий человек в такой же, как у учеников парадной бардовой мантии, подпоясанной веревкой с гордиевым узлом.