Мгновения жизни (СИ)

- Так вот, - продолжала свой рассказ Шарлотта, - когда мы просто сели праздновать мое не замужество, то Чарли в шутку предложила братцу занять вакантное место у алтаря. Он же мгновенно скис и сказал следующее: - «Ну я же объяснял тебе, что в моей жизни мне едва ли не каждый говорил, что моя жена будет самой несчастной женщиной в мире. И сколько не тверди мне о бредовости моих опасений, но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива». Смекаете?

Эйлин глубоко вздохнула, прикрыв глаза руками, а Тобиас просто пожал плечами, не зная, что тут можно сказать.

- А с другой стороны, - произнес он, тщательно обдумав услышанное, - в принципе, его можно понять. Если бы я такое слышал бесчисленное множество раз, я бы, может, тоже так поступил. Слова подчас действительно могут иметь большую силу… Главное, что Чарли в курсе и несчастной не выглядит.

Эйлин кивнула, признавая, что в речах мужа есть смысл. И хотя ей отчаянно хотелось увидеть сына и Чарли, идущих к алтарю, она решила, что их личное счастье и спокойствие гораздо важнее любых церемоний.

А сами Чарли и Северус не испытывали ни малейшего дискомфорта от своих не оформленных по всем правилам отношений. Им, втроем с дочерью, было очень хорошо всем вместе жить в их небольшой пристройке к дому Тобиаса и Эйлин. Почти всю жизнь проведя вдали от родителей, Северус не захотел расставаться с семьей, а Чарли его в этом только поддержала. Тобиас и Эйлин стали для нее теми родителями, о которых она всегда мечтала.

Что касается работы, то Северус, вопреки ожиданиям отца, все же предпочел развивать аптеку вместе с Чарли. Пока она сидела с дочерью, он сумел воплотить в жизнь свои научные задумки и очень преуспел, сделав аптеку первой среди всех по качеству лечебных зелий. В один день он даже смог убрать шрам, в который превратилась больше не подающая признаков жизни темная метка.

Сегодня, в будний день, они с Чарли специально остались дома чтобы посмотреть на то, как будут проходить съемки и интервью. Глядя, как мать все еще позирует фотографу, Северус прислушался к голосу отца. Завершив свою часть работы, Тобиас теперь беседовал с журналистом. Со стороны было очень забавно наблюдать за тем, как мистер Снейп с крайне серьезным лицом говорит о работе и клиниках, будучи одетым лишь в одни черные брюки.

- Тобиас, а вот есть что-то, что заставляет вас двигаться вперед, не замечая препятствий? Вы входите в тройку самых успешных и влиятельных целителей Лос-Анджелеса, и многим, безусловно, хочется знать в чем секрет вашей энергии?

Журналист задал очередной вопрос и замолчал. Приподняв брови, он уставился на Тобиаса и робко улыбнулся, совершенно уверенный, что спросил ерунду. Брать интервью у владельца Вишневой и Салатовой клиник было волнительно, и свои вопросы молодой журналист готовил не один месяц. Репетируя дома перед зеркалом, он был вполне всем доволен, но сейчас ему казалось, что Тобиасу Снейпу попросту скучно отвечать на его вопросы.

А Тобиас тем временем рассмеялся. Обдумывая, что можно ответить журналисту, он сперва хотел отшутиться, но, глядя на волнение интервьюера, вдруг испытал к нему жалость. От волнения парень сидел уже весь мокрый и неосознанно комкал в руках листок с еще не заданными вопросами.

- Семья, - честно ответил Тобиас. - Хотя готов поспорить, что вы наверняка ждали от меня долгих рассуждений на тему, что, мол, я хочу счастья всем волшебникам, победить болезни… Да, это, конечно, тоже… Но семья у меня на первом месте. Моя жена, которая рядом со мной уже почти сорок лет, сын, дочь и внучка, и наши друзья, - Тобиас улыбнулся, заметив тень смущения на лице стоящего неподалеку сына.

Журналист, словно посчитав, что Тобиас сказал что-то личное, поспешил уточнить, что из сказанного сейчас он может использовать в статье.

- Все, - кивнул Тобиас. - Если пришлете на согласование перед печатью. А так, - он на секунду задумался, - да, именно семья и заставляет меня идти вперед. Препятствия, они всегда будут, как и неудачи, взлеты, падения… В такие моменты особенно важно, чтобы рядом были те, кого ты любишь и с кем будешь идти рука об руку до самого конца жизни.

- Ну, про конец жизни вам-то думать еще рано, - ввернул журналист.