Мгновения жизни (СИ)

Северус, успокоившийся и уютно сидящий на руках отца, с интересом рассматривал его лицо и чувствовал, что тот очень огорчен.

— Папа, — сказал Северус, давно заметивший, что, когда он называет кого-то по имени и вообще говорит, мама и папа начинают радоваться. — Па?

Маленьким пальцем он провел по отцовской слегка колючей щеке, и лизнув палец, с удивлением узнал вкус слез. Вздохнув и нахмурившись, Северус слегка помедлил, еще раз проведя по щеке и удостоверившись, что папа все еще плачет, он сунул руку в карман, и вынув оттуда свою любимую карточку с изображением дерева, протянул папе.

— На, — произнес он настойчиво. — Папа!

— Если бы все было так легко, Сев. Если бы все так легко решалось. Впрочем, спасибо, сынок, — он взял карточку и, незаметно вернув ее в карман сына, улыбнулся ему сквозь слезы.

— Все наладится, малыш. Конечно, наладится. И снег растает.

Северус посмотрел за окно, где кружились и в желтом свете фонаря падали снежинки, которые, оказывается, растают.

— Прости меня, ладно? — голос Эйлин был глухим и очень виноватым. — Я… понимаешь, я просто разволновалась.

Тобиас отвернулся от окна и посмотрел на стоящую в дверном проеме жену. В свете уличного фонаря она казалась очень маленькой и трогательной, настолько, что обида и злость практически сразу отступили. Медленно опустив сына в кроватку, он подошел и обнял Эйлин, позволив ей уткнуться носом себе в ключицу.

— Никогда не называй меня больше тупым магглом, — прошептал он, вдыхая запах ее волос. — И верь мне, ладно?

— Угу, — кивнула Эйлин, всхлипнув, и прижалась к Тобиасу еще сильнее. — Но и ты будь осторожен, хорошо?

— Конечно, — он поцеловал ее в лоб. — А еще мне определенно нужно бодроперцовое зелье.

Эйлин улыбнулась и, вытирая слезы рукавом, повела его за собой вниз, на кухню.

Немного погодя, после приема зелья Тобиас, под рассказ Эйлин о том, как прошел день, по привычке приготовил ужин и, вполне насладившись трапезой, решил, что вечер, можно сказать, удался, однако громкий хлопок и последующий за ним плач Северуса, раздавшийся сверху, заставил пару не разбирая дороги броситься в спальню.

========== Глава 12. Ушастый подарок ==========

— Простите, маленький господин, простите, Спик не хотел, честно!

Небольшое существо, едва ли достающее макушкой до поручня кроватки, затряслось в рыданиях пуще самого Северуса и, подвывая, принялось стучаться головой об угол стоящего рядом комода.

— Спик?! — воскликнула Эйлин, удивленно уставившись на знакомого с детства домовика и пытаясь понять, что он тут делает.

— Кто это? — Тобиас по дуге обежал неизвестное ему существо и, взяв сына на руки, принялся успокаивать, интуитивно решив, что неведомый гоблин в настоящий момент опасен лишь сам для себя.

— Домовой эльф, — пояснила Эйлин глядя на успокаивающегося сына и одновременно пытаясь отпихнуть эльфа от комода. - Видимо, папа прислал… Спик, перестань немедленно!

Услышав прямой приказ, эльф вытер слезы краем мешковатой робы, в которую был одет, и, поклонившись сперва Эйлин, а затем уже Тобиасу с малышом, застыл в нерешительности, явно опасаясь снова испугать маленького господина.

— Спик, расскажи, что ты тут делаешь? — сказала Эйлин и, улыбнувшись как можно спокойнее, присела на кровать рядом с Тобиасом.

— Госпожа права, мистер Принц прислал Спика служить ей, её мужу и маленькому господину. Спик теперь принадлежит миссис Спейп.

— Снейп, — автоматически поправил Тобиас, тут же пожалев об этом. Глаза домовика округлились, и он начал хлестать себя по губам, наказывая за ошибку, досадуя, что недостаточно прорепетировал имена и фамилии членов семьи.

— С этим что-то можно сделать? — спросил Тобиас, повернувшись к Эйлин и с удивлением заметив, что Северус, еще секунду назад насуплено смотревший на ночного гостя, заливается смехом, наблюдая, как тот себя лупит.

- Спик! — крикнула Эйлин, немного подумав, и, совершенно спокойно реагируя на самобичевание домовика, произнесла: - Я запрещаю тебе наказывать подобными способами, а именно: бить себя, шлепать, щипать и всячески причинять себе физическую боль.

Спик замер, широко раскрыв и без того большие глаза, и у Тобиаса создалось впечатление, что в голове домовика как минимум что-то сломалось, настолько он выглядел удивленным и обескураженным.

— Но Спик должен наказывать себя, Спик не может не наказывать, если Спик провинился.

— А Спик может приседать или, скажем, отжиматься в качестве наказания? — спросил Тобиас, лихорадочно вспоминая, какие методы безболезненного наказания он знает.

— Приседать, — чуть помедлив, произнес эльф. — Приседать как?

— А вот, — Тобиас посадил сына на кровать и, подтянув брюки на коленях, несколько раз присел, показывая эльфу движения. — Скажем, что самое максимальное наказание будет… — он на момент задумался, прикидывая, сколько приседаний смогут вынести тонкие ножки эльфа. — Ну, пусть шестьдесят раз, а мелкие провинности — тридцать.