Мгновения жизни (СИ)

Длинные волосы, небрежно собранные портняжной белой резинкой, даже отдаленно не напоминали прическу. Глаза, опухшие от слез, выглядели двумя щелочками на фоне такого же опухшего носа. Картину завершало просторное коричневое платье с поблекшим этническим рисунком и в некоторых местах оторванных бусинах.

- Красавица просто, - критично пробормотала Эйлин и вдруг расхохоталась в голос, вспомнив, как в период, когда только повстречала Тобиаса, едва ли не пела свой сестре Медее о том, что хорошая жена всегда будет при хорошем платье и прическе.

«Неудивительно, что нашу семью считают странной, с такой-то женой, - все еще внутренне смеясь, думала Эйлин, - представляю, приходит Тоб с работы, а тут я такая красивая его встречаю, в этом!» Она рывком сняла с себя платье и, бросив его под ванную с мыслями о том, что такой половой тряпке там самое место, прошла в комнату, где, предварительно закрыв дверь, полностью разделась и посмотрела на себя в зеркало. Увиденное ее обрадовало. Талия была на месте, живот, хоть и слишком худой, по ее мнению, тоже был вполне ничего, а вот грудь немного удручала.

«Ну, на то я и зельевар, сварю регенерирующий бальзам, и всё вернется», - решила она, снова одеваясь и чувствуя себя немного лучше.

«А вот одежда никуда не годится, ни моя, ни Тоба, - с досадой решила она, перебирая вешалки. — Медея бы меня засмеяла, если бы увидела такое обилие балахонов. Меня же не отличить от хиппи! А его вещи совсем истрепались».

Она срывала с вешалок платья, расшитые этническими рисунками, и бросала их на пол, получая едва ли не физическое удовлетворение, а затем, схватив из комода ножницы и собрав волосы в хвост, наклонила голову и остригла ровно половину длины.

Заливаясь смехом вперемешку со слезами, Эйлин смотрела на лежащие в руке пряди и отчего-то была искренне уверена, что вместе с ними она отстригла все плохое, что было в их жизни. Отбросив волосы на пол, она собрала их вместе с ворохом одежды и, как восемь лет назад, надев на себя свои брюки и свитер Тобиаса, отнесла все на задний двор и подожгла в мусорном ящике.

- Вот так бывает, Спик, - сказала она, наблюдая за языками пламени, в которых исчезали необъятные балахоны и старые костюмы мужа, - ты там спишь и не знаешь, что у нас творится. А, может, наблюдаешь за нами в небесный телевизор?

Она вопросительно посмотрела на прикрытый свежим снегом холмик с торчащими стеблями дикой мяты.

- Ты сказала «Спик»? — раздался удивленный голос Северуса, а затем и он сам появился в дверном проеме, одетый, как ни странно, в куртку Тобиаса. Старая и тяжелая, она волочилась за ним, как мантия, но Северус, похоже, не обращал на это внимания. — Спик вернулся?

Укол совести заставил Эйлин опустить глаза. В тот злополучный вечер они так и не смогли признаться и объяснить ребенку, что эльф умер, и потому просто сказали, что он вернулся служить родителям Эйлин. Впрочем, они не жалели о своем решении, наблюдая, как скучает Северус, и размышляя о том, как бы он был разбит, если бы узнал о смерти друга.

- Лучше далеко, но живой, - рассудила тогда Эйлин, - чем близко и мертвый.

- Нет, милый, - сказала она, все также пряча глаза, - я просто его вспомнила. Не думаю, что он вернется.

Северус только вздохнул, думая о том, что помощь эльфа сейчас пришлась бы очень кстати. Проснувшись задолго до мамы и перекусив конфетами, он попытался отчистить пригоревшую от омлета сковороду, но потерпел полное фиаско и тогда решил сварить макароны с тушенкой. Что и в какой момент пошло не так, Северус так и не смог понять, но все, чем он сейчас мог порадовать маму, было похоже на странный круглый мозг.

- Что это? — словно прочитав его мысли, сказала Эйлин, входя в дом и с удивлением глядя на блюдо.

- Макароны, - вздохнув, ответил Северус, - я делал, как написано, а они вот…

Он пожал плечами и ткнул пальцем в массу, показывая, насколько блюдо однородно.

- Разварились, - резюмировала Эйлин. — В следующий раз промой и обжарь, а не оставляй так в кастрюле. Да и консервы надо было класть как раз в конце. Но, раз уж ничего нет, сойдет и такое блюдо. Назовем это макаронно-мясной пирог?

Северус важно кивнул, соглашаясь, и, даже немного воспрянув духом, уже пошел за тарелкой, когда заметил в окне белоснежную сову. С веселым криком он впустил птицу и, отвязав от лапки простой белый конверт, протянул матери.

- Это из Хогвартса, да? — спросил он с горящими от нетерпения глазами и немного сник, видя, как Эйлин отрицательно качнула головой.

- Не знаю, - сказала она, повертев письмо в руках, и, набрав в грудь побольше воздуха, разорвала конверт.

========== Глава 9. Вкус мороза и теплых булочек ==========

Вопреки ожиданиям Эйлин, в конверте лежала обычная ведомость, сообщающая о количестве проданных зелий за последний месяц, а также выписка с информацией о полагающемся проценте с продажи. Разочарованно вздохнув, она отложила письмо на подоконник и, выдворив птицу без традиционного угощения, закрыла окно.