Мгновения жизни (СИ)

Он протянул галлеоны продавщице, и взяв большой кулек конфет положил Северусу в сумки с игрушками.

- Поздно наверное, но я давно хотел купить тебе сладостей, - сказал он с некоторой печалью в голосе, - может расскажешь о себе? Как живете? Как моя дочь? – спросил он с грустью.

- Я не ем сладкого, - ответил Северус, но заметив печаль в глазах Говарда, поспешно добавил: - но я видел, вы купили и мятные леденцы, их я очень уважаю. А остальным могу поделиться с подругой…

- Подругой, - улыбнулся Говард и в черных глазах запрыгало озорное любопытство, - расскажи, я так мечтал об этом, о разговорах с таким взрослым и серьезным внуком! – он положил руку на плечо Северуса, отмечая его худобу и внутренне задаваясь вопросом о том, почему его дочь не удосужилась научить парня следить за внешностью. Больше всего Говарда раздражали длинные волосы, свисающие с бледного лица неопрятными прядями. Как и все, он не мог догадаться, что Северус однажды очень переборщил с волшебным гелем для волос и тот навсегда изменил их структуру.

Вздохнув, Северус указал на один из нескольких свободных столиков и положив сумку на стул, сел на соседний, наблюдая как новообретенный дед, совсем не старик по внешности, заказывает им двоим кофе. В то же время, Мальсибер и Эйвери, зашедшие в лавку сладостей в компании еще нескольких однокурсников, уважительно поздоровались с мистером Принцем, и, с удивлением глядя как он садится к Северусу, обнимая того за плечи, сели за соседний столик, надеясь услышать что-то сенсационное.

- Так вот значит, как, - произнес Говард опуская на стол уже почти опустевшую чашку, - признаться, я удивлен. И рад, пожалуй, что она счастлива. Ведь так? – он внимательно посмотрел Северусу в глаза и довольно выдохнул, получив неуверенное, но подтверждение.

Оценивать счастье матери Северус мог только в общих чертах, прекрасно помня, как в день его отъезда её тошнило всё утро.

- Но вы могли все это узнать у мамы самостоятельно, - немного подумав ответил Северус, косясь на однокурсников, шушукающихся между собой и периодически бросающих на него заинтересованные взгляды, - пришли бы в гости, не знаю, может, под предлогом, что Спик захотел обратно.

Северус взмахнул рукой, считая, что предлогов можно найти массу, если действительно этого хотеть.

- Спик? – спросил Говард, - это эльф? Помнится, я давал Эйлин какого-то эльфа, а потом она писала, что он умер и Лора, твоя бабушка так не вовремя перехватила это письмо, - рассуждал он, напрягая память и даже не заметил, как удивился Северус его словам.

- Так Спик умер? – сказал он, пожалуй, даже громче, чем это требовалось и замолчал, огорченный осознанием, что родители скрыли правду. И не то, чтобы он сильно скучал, он даже уже не помнил внешности Спика, но сам факт лжи очень расстроил Северуса.

- Я могу подарить тебе Эльфа на день рождения, если хочешь? – спохватился Говард, - что скажешь?

Северус решительно отказался, представив, как в довершение к длинному носу, и волосам, напрочь испорченным экспериментами с гелем, за ним по школе будет носиться эльф, предоставляя мародёрам дополнительное поле для подколов.

- Ну а хочешь, - помедлив сказал Говард, всей душой теперь желающий сблизиться с внуком, так сильно похожим на его дочь пусть не внешностью, но характером, глазами и мимикой, - точнее я бы очень был рад, погости ты на каникулах у меня в доме. Проникнешься историей, я расскажу тебе всю родословную, познакомлю с тетей и племянниками, хочешь? Возможно, даже, с видными и очень серьезными людьми… - сказал он, размышляя, что силы молодого человека могут очень пригодиться в набирающей обороты скорой революции. «И ерунда, что он полукровка, главное – кровь Принцев, которой уж наверняка больше, чем крови этого неотесанного маггла!» - думал он, внимательно глядя на Северуса и замечая уже куда больше знакомых черт во внешности.

Предложение Принца показалось очень заманчивым Северусу, и он почти готов был согласиться, но вовремя вспомнил, что это рождество будет последним, где он единственный ребенок и тактично отказался.

- Мама просила помогать ей, да и папа рассказывал, что на последних сроках прошлой беременности ей было очень тяжело, так что, может, в пасху? – спросил он, видя, как сникший от отказа Говард вновь улыбается.

- Конечно, как пожелаешь. Я очень рад, что у моей дочери растёт такой джентльмен, способный помочь, - он вздохнул, чувствуя, как одновременно терпеть не может того маггла, так нагло испортившего всю жизнь его дочери. Говард старательно скрывал злость, думая о том, что Эйлин снова беременна, а это значит, что надежда развести их теперь вряд ли осуществится и Северус оставался единственным, кто мог сообщить о жизни дочери.

- А вы, не хотите приехать? – спросил Северус так и не дождавшись приглашения для родителей.

В ответ Говард только печально покачал головой, пояснив, что между ним и дочерью окончательно сожжены мосты и попросил никогда не говорить ей о том, что они знакомы.