МИ (Цикл)

Действуя быстро, женщина подтащила обнаженные фигуры и прислонила их всех вместе к саженцу Старейшего Древа. Теперь она могла позволить себе прослезиться, пока девушки были без сознания. Она достала крепкие кожаные ленты, припрятанные в складках ее платья, и связала запястья и ступни своих помощниц.

Голые девушки тяжело дышали в глубоком наркотическом сне, но вскоре они должны уже проснуться. Виктории предстояло совершить приготовления.

Она разметила сложные формы заклинаний на земле, вспоминая слова из древней книги, и из того, что для полной уверенности набросала на клочке бумаги, начертав углы и изгибы символов на давно забытом языке, так, чтобы узор окружал ее помощниц. Теперь они — ее семена, и станут началом новой жизни, силу которой невозможно измерить.

Но за это, как обычно, была своя цена. Жизни нужна была жизнь. Кровь требовала крови.

Виктория вздрогнула, когда закончила рисунок, неоднократно повторяя про себя, что польза важнее цены. Заклинание плодородия не оставляло сомнений: эти три капли жизни выпустят животворящий ливень. Они возродят зеленую долину и исцелят раны мира.

Но ее бедные Одри, Лорел и Сейдж…

Виктория прервалась, чтобы сделать долгий, дрожащий вдох, а затем позволила себе зарыдать. По щекам текли слезы. Но нужно было продолжать.

Спустя несколько минут Виктория увидела, что девушки проснулись, — раньше, чем ожидалось. Глаза их были все еще хмельными и озадаченными, но заклинание требовало, чтобы жертвы находились в сознании, чтобы все было добровольно. Свое согласие Виктории они уже дали.

— Что ты делаешь? — спросила Лорел. — Что происходит?

— Вы спасете всех нас. — С льющимися по лицу слезами, женщина взяла нож из своего стеганого платья и опустилась на колени возле первой девушки.

Глаза Сейдж широко раскрылись, она изворачивалась в страхе, когда Виктория поднесла острие к ее горлу, пролив целую реку крови с шеи на безупречную грудь. Сердце Сейдж билось, извергая жизненную силу на болезненную, бесплодную землю.

— Прости, — сказала Виктория, переходя к Одри. Собрав в руку длинные темные волосы девушки, она потянула голову Одри и перерезала ей горло.

Лорел смотрела на нее с вызовом, сжав челюсти. Девушка мгновение боролась с кожаными путами, но плечи опустились, когда почувствовала своих смертельно обмякших спутниц, булькающих кровью на землю.

— Скажи мне, что это необходимо. — Голос Лорел дрожал.

— Другого выхода нет, — ответила Виктория.

Затем Лорел подняла подбородок, а Виктория провела ножом в третий раз — и последний.

Когда девушки умерли, — долгой и мокрой смертью, — Виктория завопила от горя. Они были как ей как дочери, ее самые лучшие последователи — и она сама убила их. Но она сделала это, чтобы вернуть жизнь.

Теперь Виктория работала над заклинанием. Магия возрождения стала разливаться потоком плодородия. Сильным потоком, способным возвратить леса, луга, травянистые равнины и пахотные земли.

Из трех жертв крови вылилось обильно. Виктория проговорила заклинание, которое она так старательно запоминала. Кровь текла, словно ручейки расплавленного свечного воска, в расчерченные ею формы заклинаний. Жидкость светилась темно-красным, будто лава… а затем кровь изменилась, потемнела, посвежела. Она стала яркой и зеленой, просочившись в безжизненную почву, которая стала пробуждаться.

В бурой пыли пробились крохотные побеги, полезли стебли трав, сорняки с широкими листьями, спутанные зеленые ветви, кустарник и цветы.

Виктория отступила и удивленно ахнула. Побеги Старейшего Древа тянулись во все стороны, и, едва поднявшись выше, сразу распускали ветки. Папоротники разворачивали свои листья, похожие на длинные пастушьи плети, и раскидывали ветки-вееры. Разноцветные грибы лезли из-под земли, вспучивались и лопались, извергая споры, и это приводило к бурному росту нового поколения грибов. Земля клокотала, потрескивала, и пробуждалась.

Повсюду засновали насекомые, ночь наполнилась гудением летающих существ — мотыльков с яркими пушистыми крылышками, жуков с переливающимися панцирями.

Виктория сделала шаг назад, прислушиваясь к внезапно нахлынувшей жизни. Глубоко вдохнув, она почуяла влагу, пыльцу и аромат цветов, смолистый, свежий запах деревьев и мягкое благоухание зеленых листьев. Из земли, подобно змеям, стали продираться лозы, последовав за ручейками пролитой крови. Протягивались и метались корни, соединяя вместе треснутую землю, поднимая древесные стебли с пучками листьев. Усики растений обвили окровавленные тела жертв, поглощая трех девушек как свои трофеи-удобрения.

Виктория с удивлением озиралась по сторонам. Такого расцвета жизни она прежде не ощущала, и создала его она сама! Она побудила это перерождение. Ее заклинание возрождения оказалось достаточно могущественным, чтобы подавить урон, нанесенный Пьющим жизнь.