МИ (Цикл)

Молодой лес, казалось, взрывался безумством жизни, отчаянно желая отвоевать утраченную территорию. Виктория отступала, гордясь проделанной работой. Ученые из Клифуолла заметят это перерождение, и еще узнают, что за это несет ответственность Виктория. Она стояла обнаженная и довольная, удовлетворенная своими достижениями. Женщина закрыла глаза и с благодарностью вздохнула.

Что-то схватило ее за лодыжку. Глаза ее распахнулись, и она увидела извивающуюся, ползущую вверх лозу — та коснулась ее голени. Со скоростью разящей гадюки лоза обернула ей колено, крепко сжав.

Женщина кричала и попыталась отстраниться, но лоза оказалась упрямее железной пружины. Она дернула в ответ, подтягивая Викторию к себе. Папоротники, развернувшись, склонились над ней, и стали подвигаться ближе. Ветки потянулись в ее сторону, и она изо всех сил пыталась от них отбиться. Вьющаяся веточка схватила ее за запястье. Из земли прорвались лозы, и, словно рой мечущихся щупалец, схватили женщину за ноги. Извиваясь, они окружили и стянули ее талию.

Виктория вопила и пыталась вырваться. Корни крепко уцепились за ступни, приковав свою жертву к земле.

— Нет! Я не…

Когда она кричала, зеленая ветвь вошла ей в рот и пробилась в горло. Виктория подавилась и закашляла. Свежие зеленые листья папоротника обернули ей глаза, лишив тем самым зрения. Задыхаясь, она мотала головой из стороны в сторону.

Усики растений заползали в ноздри, прорастали в голову, и, словно исследуя, впивались в уши. Теперь она не могла ни кричать, ни видеть, ни дышать. Виктория брыкалась, а лозы сжимались все сильнее.

Затем, силой рук могучего мускулистого воина, лозы раздвинули ей ноги. Она корчилась, дергая бедрами в отчаянной попытке вырваться, а после почувствовала еще одну лозу, тянувшуюся по ее ногам: та скользнула по бедрам, затем, словно в нерешительности, погрузилась между ее ног и устремилась дальше. Там лоза разбухла, заполняя все внутри.

Агония по всему телу Виктории длилась очень долго, прежде чем усики, наконец, пронзили ее мозг, и душу женщины поглотила зеленая тьма.

Глава 59

Когда в Клифуолле вовсю кипела утренняя суматоха, Никки проснулась с привкусом крови во рту, восхитительный медный аромат которой отдавал теплом, но вскоре исчез вместе с воспоминаниями о сне. Она моргнула и села.

Тистл сидела рядом, пожимая плечами.

— Я беспокоилась за тебя. Ты так крепко спала.

Никки протерла глаза. Ее тело казалось каким-то странным.

— Я уже проснулась.

— Ты рычала и дергалась во сне. У тебя, похоже, был кошмар.

Проблески звериной памяти возникали подобно дразнящему в тумане эху.

— Да, какой-то кошмар. — Колдунья нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Но не весь сон был кошмаром.

То сновидение, в котором она охотилась с Мрра, и в котором была ее частью, на самом деле доставило Никки огромное удовольствие. Во сне она была сильной и неудержимой, ее инстинкты ликовали, каждый мускул оживал, пока она неслась вперед, ощущая себя самой свободной в этом мире. Ее человеческие губы изогнулись в улыбке.

Тистл опустилась на колени перед койкой Никки, взгляд девочки был серьезным и обеспокоенным.

— Я думала, что ты умираешь, и пыталась тебя разбудить. Твои глаза оставались открытыми, но они были белыми, как будто тебя тут не было… словно ты находилась где-то в другом месте.

— Я была где-то в другом месте, — пояснила Никки. — Отправилась в путешествие с песчаной пумой, и мы охотились. — Она понизила голос, произнеся с тихим удивлением: — Я не помнила, что мое тело находится здесь.

Никки подошла к низкому столу и плеснула в лицо водой из тазика, вспоминая свое пребывание в разуме большой кошки, как если она была сноходцем, подобно Джеганю, но звериным. Но пока она находилась во сне с Мрра, ее тело оставалось здесь, в глубоком трансе, — совершенно беспомощным, — и это ее обеспокоило. Никки не нравилось быть уязвимой. Ей больше нельзя допускать подобного вновь, разве только в защищенном месте, за которым кто-нибудь приглядывает и охраняет.

Колдунья поправила мягкую сорочку и причесала свои светлые волосы.

— Если Натан отыщет свои карты, мы начнем приготовления, чтобы уйти сегодня же, — сказала она, надеясь отвлечь сироту. — В Клифуолле мы сделали все, что могли.

Девочка кивнула.

— Со смертью Пьющего жизнь долина безопасна. Когда-нибудь я вернусь сюда. — Она вспыхнула яркой и оптимистичной улыбкой. — Народ Клифуолла сложит об этом легенды, не так ли?

— У меня нет желания становиться легендой, — сказала Никки.

Им понадобятся рюкзаки с припасами, свежая дорожная одежда и починенные сапоги. Никки все еще тревожило, что девочка будет сопровождать их в неизвестных опасностях, но Тистл определенно была изворотливой, прыткой, умной и независимой. Преданность и самоотверженность делали ее достойным спутником, а хорошие спутники могут оказаться ценными во время путешествия.